Тело угрозы
Шрифт:
Но те же схемы недвусмысленно показывали, что пересекутся другие пути: субтела Б – и ракетно-ядерной армады. Той, для которой это субтело представляло – по разумению множества ее компьютеров – цель ничем не худшую, чем субтело А; глыба Б теперь стремилась почти точно навстречу ракетам, и они никак не могли на нее не отреагировать.
И они отреагируют. Ударят. Рванут. Разнесут в мелкую пыль, которая где-нибудь когда-нибудь прольется метеорным дождичком – а может, так и будет запылять пространство до конца веков, больше никого по дороге не встретив.
Но рандеву ракет с глыбой А в назначенной точке после этого никак не сможет состояться. Субтело это пролетит назначенное место – и последует дальше, никем не атакованное, не остановленное, не размолотое в крупу.
Потому что связи между Центрами на Земле и ракетами больше не было: слишком уж далеко забрели они и теперь могли жить только своим разумом, который не знает сомнений, а если они все же возникают – он вообще отключается.
Похоже – конец. Таким было первое впечатление. Так что оставалось только молиться.
И в самом деле: способов воздействия на субтело А больше не осталось. Нет, конечно, когда оно будет на подходе, в ход пойдут и лазеры, и, наверное, тот ракетный резерв, что Земля сохранила – хотя и по другим соображениям?
Наверное, да. И, возможно, объединив все это, удастся если и не распылить угрозу, то хотя бы расколоть ее на глыбы помельче.
Но все понимали: а толку что? Ну, грянется о планету не одно крупное тело в одно место, а энное количество тел помельче – в такое же число мест.
Вместо одного большого очага бедствий – куча маленьких.
Из жалости к собачке не отрубайте ей хвост сразу, но по кусочку – такая аналогия, не самая, прямо сказать, удачная пришла в голову российскому президенту, когда он анализировал эту возможность.
Нет, с субтелом А нам не справиться. Только армада могла бы. Но ее перехватит Б.
Единственный способ предотвратить беду – развести Б и армаду в пространстве.
Но это целиком относится к несбыточным мечтаниям…
– Ну, что там?
– На КС приняли информацию с «Урагана». Нам и американцам.
Ага. Видимо, докладывают о том, что, выполняя приказ, легли на рекомендованный курс и удаляются из опасного района.
– Ладно. Оставьте. Ознакомлюсь попозже.
Не хотелось отвлекаться от главных мыслей: что же все-таки можно придумать?
Он подсознательно ощущал: должен быть какой-то выход, должен. Он есть. Но никто его не видит. Какое зрение нужно, чтобы увидеть его? Проклятая должность, подумал он о своем высочайшем посте. Есть время думать только над тем, что делается сегодня, должно делаться, и не остается минут на далекую перспективу. И вообще – где тут всерьез задумываться, когда главным в работе, по традиции, является – заставлять, чтобы исправно и по возможности точно выполняли то, что уже решено. Иначе – какой толк придумывать прекрасные ходы, если все увязнет, спустившись всего на два-три уровня? Поневоле начнешь мечтать о компьютерном правительстве – машины хоть не знают родства и кумовства, не воруют – если их только не заставляют… Тут же он одернул себя: нашел тоже повод для размышлений – сейчас, когда нам и никому другому вообще никакое будущее, кажется, не грозит – оно просто не состоится…
Он машинально взял оставленную бумагу, повертел в пальцах, пробежал глазами текст – поверхностно, не вдумываясь в содержание. Уже повел рукой, чтобы вернуть листок на прежнее место; что-то, однако, заставило прервать движение – неконтролируемый всплеск подсознания. Тогда он прочитал написанное во второй раз – уже внимательно, вдумываясь в слова, стараясь как бы увидеть с небывалой дальнозоркостью, как выглядит то, о чем командир «Урагана» докладывал со свойственной военным людям немногословностью.
Неожиданная ситуация, подумал он при этом. И, может быть… может быть… А?
Два корабля, американский и наш, в пространстве вблизи расходящихся в разные стороны субтел. Американец лишен хода. Поэтому выполнить приказ об уходе из зоны бывшего Тела Угрозы не в состоянии. Ремонт в пространстве возможен, однако требует большего времени, чем отведенное в приказе. Ну, это ясно. Единственным выходом для спасения экипажа «Амбассадора» является эвакуация его, в количестве двух человек, на борт «Урагана», который и должен будет доставить всех на Землю. Командир испрашивает разрешения на эту операцию.
Президент не успел даже подумать «Ну конечно же. Безусловно, надо забрать американцев и лететь к дому», как раздался сигнал. Горячая связь. Еще не сняв трубки, он уже знал, кто это звонит и о чем будет говорить… Ну что же, успокоить его – сказать, что разрешение, нет, приказ на эвакуацию терпящих бедствие уже отдан, президент США может и сам быть спокоен и успокоить всех, кто в курсе дела: никто не погибнет, все благополучно вернутся… Хорошо, внутренне усмехнулся он, что хоть население не получает никакой информации о движении «Амбассадора», поскольку полет испытательный и, следовательно, секретный, на борту все спокойно – значит тревожиться вовсе и не о чем, население приободрять не нужно…
После обычных формул вежливости он выслушал просьбу и уже открыл рот, чтобы сообщить о том, что никаких препятствий к выполнению российским кораблем благородной миссии не видит.
И, неожиданно для самого себя, произнес нечто совсем другое. Чего еще за долю секунды в голове и не было. В сознании. А вот в подсознании, похоже, как раз к этому мгновению и вызрело, и президент США своим звонком как бы нажал на спусковой крючок.
– Разумеется. Но прошу простить: у меня как раз должна начаться связь с командиром нашего корабля, я намерен выслушать его доклад о готовности к эвакуации ваших астронавтов и всему прочему; если вы найдете время позвонить мне через полчаса… Впрочем, лучше я сам побеспокою вас немного спустя. Тогда я смогу поделиться с вами всеми деталями операции.
– О, конечно же. Простите, что потревожил вас в неурочное время.
– Ну что вы, я всегда готов…
И так далее. И конец прямой, сверхзащищенной связи.
Но немедленно – разговор с «Ураганом». Это и в самом деле срочно, потому что надвигается тень, а разговор будет такого характера, что ни через какие чужие спутники и даже через МКС, транслировать его нельзя: только изо рта в ухо.
А пока соединяют – загрузить на дисплей полные характеристики обоих кораблей. Массы. Запас топлива. Максимальная развиваемая скорость при наибольшем допустимом ускорении.