Тело
Шрифт:
В этот раз говорила дочь. Подобные слова из уст девочки резали слух. «Что происходит? Лукавый серьезно меня уговорить хочет? Может обмануть смогу?»
В это время, остановившийся было мертвец, вновь двинулся к крыльцу. «Нельзя пускать их в дом! Не услежу там за двумя».
– Стой! Сначала пообещай.
Но, как оказалось, никто с ним разговаривать и не думал. Из-за мертвеца, вдруг, выскочила дочка, – Порфирию показалось, что её вытолкнула мать, – и прыгнула к нему. Выстрелить в девочку он не смог. Хотя палец уже лежал на спусковом крючке. Но и подпустить в себе, то, что было в теле дочки, он не мог. Рефлекс охотника и солдата сработал. Он резко поднял ногу и оттолкнул
Порфирий, сразу же забыл обо всем, и бросился к ней, но ему не дали. Сбоку, словно большая кошка, на него прыгнула Глафира. Она успела подкрасться, пока он был занят дочкой. Удар тела был таким мощным, что он свалился с крыльца. Однако винтовку из рук не выпустил. Жена снова прыгнула на него. Уже с крыльца. Если бы он стал задумываться о том, что это его Глаша, она успела бы вцепиться в него. Но руки среагировали сами – он успел выстрелить прямо в грудь. Тело жены отбросило. Порфирий вскочил и сразу передернул затвор. Им уже завладела ярость схватки, словно он опять бьется с раненным медведем.
Он вскинул трехлинейку и обомлел – жена, не обращая внимания на кровь, хлеставшую из сквозной раны, прыжками неслась к воротам. Следом за ней, нисколько не отставая, мчалась дочь. У самых ворот, дочь даже обогнала, толкнула створку и выскочила первой. За ней исчезла и Глафира. Это было явное подтверждение, что телами завладел дьявол. Человек не зверь, он никогда не сможет так носиться со сквозной дырой в груди. Это косуля, даже с пробитым легким, может еще сто метров галопом пролететь.
Порфирий в ужасе побежал на улицу. Там уже могли ходить люди, а после выстрела, сюда обязательно, кто-нибудь прибежит. Ведь не так уж часто стреляют в деревне, а любопытство, даже в зиму на улицу выгонит. Что будет, когда его переродившиеся родные встретятся с другими людьми, он не представлял. И не хотел даже думать об этом. Пробегая мимо топтавшегося на месте Василия, он на секунду остановился. Эта неуклюжая тварь уже почти не пугала его. Порфирий со всей силы ударил мертвеца прикладом в грудь. Тот, не выпуская из рук самородок, завалился на спину. Отбирать золото было некогда. Потом. Порфирий выругался и побежал дальше. Уже на ходу он удивился сам себе: тут такое творится, а он все равно продолжает о золоте думать. «Правильно меня бог наказал».
Как только охотник оказался за воротами, он понял, что все – не успел. С горки, навстречу бегущим тварям, спускался сам лавочник Керим. Похоже, как раз шел к ним. А снизу от выезда из деревни, спешила старуха Кривова. Вот эту точно гнало любопытство. Но самое плохое было за ней: со стороны речки толпой шли несколько ребят. Наверное, собирались кататься на льду, да услышали выстрел. Все это Порфирий оценил за секунду. До бабки Кривихи и мальчишек было еще далеко, и он перестал о них думать. Надо было предупредить татарина.
– Керим! Убегай! Убегай! – кричал он на ходу.
Татарин остановился и недоуменно смотрел на разворачивающееся перед ним действо. Похоже, он ничего не понимал. Даже не дернулся, услышав крик Порфирия. А еще через несколько секунд было уже поздно. Девочка добежала до него, обняла и уткнулась головой в живот. Охотник остановился, теперь резона, чтобы бежать туда, не было. Что произойдет дальше? Заберет ли Сатана душу у Керима, или ему нужны только близкие Порфирия?
С женой что-то происходило – она двигалась все медленней. Сначала и она, и дочка были одинаково быстры. Но, как только они выскочили на дорогу, все изменилось. Она все больше отставала от дочки, а сейчас уже просто брела. Почти так же, как Васька.
Ничего страшного пока не случилось. Татарин, похоже, не разглядел глаза Ани, а жена была еще далеко. Порфирий, осторожно, словно скрадывая зверя на охоте, двинулся вперед. Мосинку он держал так, чтобы сразу можно было стрелять. Патрон уже находился в патроннике. Керим в это время, наклонился, отодвинул девочку и что-то сказал. Охотник напрягся. И это произошло – Керим резко выпрямился, отодвинул Аню и шагнул навстречу подходившей Глафире. Та, шаталась, но упорно шла к нему. Лавочник, не глядя, оттолкнул женщину – та завалилась на снег, – и двинулся дальше, навстречу Порфирию. Походка мужчины изменилась: так волк подкрадывается к стаду. Порфирий не сомневался, что, когда тот подойдет ближе, то вместо черных живых глаз азиата, он увидит страшные бельма. Однако тот не пошел ближе. Он прошел лишь несколько шагов, и остановился. Потом сошел с накатанной санями дороги. Порфирий понял зачем. Там была натоптанная тропа, уходившая в узкий проулок между изгородями. Керим в любой момент мог скрыться в нем. Готовил себе путь отступления. «Боится пули. Значит, дьявол забрал и его» . И татарин тут же подтвердил это.
– Эй, Порфирий, опусти ружье.
Охотник скривился, как от зубной боли – голос Керима стал точно таким, как у его близких. Спокойный и деловой. Это являлось железным доказательством. Даже без мертвых глаз. Татарин всегда был красноречивым – хитро прищурившись, он заливал собеседника цветастым словесным потоком. Забалтывал перед сделкой. И он никогда не называл Порфирия по имени. Только – дорогой. Словно не мог нарадоваться, что видит его. Сейчас устами Керима явно говорил кто-то другой. Но Порфирий на всякий случай, все равно, спросил:
– Керим, это ты?
– Да, это я. Положи ружье и я подойду. Ты увидишь, что я не изменился.
Охотник горько усмехнулся – сама эта фраза говорила об обратном. Настоящий Керим никогда так не разговаривал. Вместо этих нескольких слов он бы сейчас выдал целую речь, с улыбками и прибаутками.
– Порфирий, нам надо поговорить.
– Говори, – ответил охотник, но винтовку не опустил. Пусть боится. «Похоже, мертвым дьяволу владеть хуже, чем живым». Этот вывод напрашивался сам собой: Васька и Глафира отличались от дочки и Керима. Если убитые, были похожи на мух зимой, то движения живых были резкими и быстрыми. «Да и разговаривать мертвые, похоже, не могут».
– Я не хочу рисковать, – спокойно признался татарин. – твое оружие опасно. Мне надо, чтобы ты его убрал. Пойми, решить все миром, гораздо проще.
«Что за дела? Зачем он меня уговаривает?» – Порфирий был сбит с толку. По его разумению дьявол должен был разговаривать совсем не так. Но обдумывать это он не стал. Признание Керима в том, что он боится ружья, заставило Порфирия действовать. Вскинуть винтовку, упереть приклад в плечо и прицелиться – секундное дело. Уже нажимая курок, он понял, что не успевает, но все равно выстрелил.
Все-таки это был не человек. Но и человек тоже. Только человек мог сообразить, что значат действия Порфирия, и что произойдет дальше. Ну, а реакция у бывшего лавочника стала точно не человеческой. И даже не звериной. Так резко извернуться в момент выстрела не смог бы даже верткий горностай. Не говоря уже про зверя крупнее. А вот Керим смог. Он непостижимым образом выгнулся и отпрыгнул в сторону. А пока Порфирий передергивал затвор, тот уже скрылся в проулке. Бежать за ним было бесполезно. Судя по тому, как они носятся, он за ними не угонится.