Телохранитель для принца
Шрифт:
Ноктис знал, что Игнис не ушёл далеко. Его советник стоит под дверью на тот случай, если рядом появятся агенты. И заботился Шиенция при этом только о репутации Ноктиса. Даже если Фэррон будет кричать, Игнис не пустит сюда никого. Ноктис глубоко вздохнул, пытаясь погасить в себе это осознание и желание подчинить девчонку себе.
— Не пытайся обмануть сама себя, — тихо и угрожающе сказал он. — Игнис мастерски умеет сеять сомнения в людях, — Ноктис знал это как никто другой. На ком ещё стратег оттачивал свои умения почти двадцать лет? И ведь только из-за Шиенции принц так хорошо научился противостоять чужому внушению.
Лайтнинг покачала головой.
— Это ты не обманывай себя, — реверсом ответила она. — Я здесь только потому, что выполняю свою работу. И я хочу выполнять её хорошо. Пожалуйста, не мешай мне это делать.
Ноктис подошел к Лайтнинг, встал ровно плечом к плечу. Все те взгляды её подчиненных сегодня, нож в руке девушки ночью, как она впечатала его лицом в стену, когда Ноктис впервые показал, что испытывает к ней влечение, её самый первый отказ просто прогуляться вместе. Все это осколками встало на место в его сознании, и Ноктису сразу стало отвратно. Будто в её глазах он действительно мало чем отличается от других.
И сейчас, давя на Фэррон сильнее, Кэлум рисковал снова оборвать нити понимания, с таким трудом привязывающие Лайтнинг к нему. Он глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
— Ты так сильно любишь свою работу, — с насмешкой и одновременно отвращением сказал Ноктис и сам отправился к двери, за которой стоял Игнис.
***
Как ни странно, присутствие Шиенции на проверке системы оказалось для Фэррон плюсом. Принц как будто охладел к ней и молчал, размышляя о своём. Игнис же увлечённо участвовал в тестах, внезапно позабыв свою манеру поправлять Фэррон в любой мелочи.
Кэлум в какой-то момент, не говоря ни слова, покинул их и Фэррон, кажется, начала дышать спокойней.
Когда Лайтнинг проводила Ноктиса, то поймала на себе задумчивый взгляд Шиенции.
— Фэррон, с вами все в порядке? — спросил Игнис вполголоса, чтобы другие его не услышали. Тон его был обеспокоенным.
Лайтнинг про себя хмыкнула из-за внезапной заботы от этого человека.
— Все в порядке, — ответила девушка сдержанно.
Игнис вздохнул:
— С принцем порой бывает трудно общаться. Знаете, он из тех людей, которые идут напролом, не слишком прислушиваясь к другим и не думая о последствиях.
Лайтнинг ощутила мурашки от того, насколько точно Игнис описал ситуацию с её стороны. Но чего ещё можно ожидать от человека, который много лет знает Ноктиса?
— Вы предлагаете мне подумать о последствиях за него? — сказала Лайтнинг, показывая, что понимает, к чему Игнис завёл этот разговор. Фэррон не хотела, но тон её вышел ядовитым.
Игнис снова с каким-то искреннем пониманием улыбнулся.
— О нет, обычно этим занимаюсь я, — в голосе его не было грубости, лишь легкая и обезоруживающая ирония над самим собой. Похоже, когда нужно, Игнис умел располагать к себе людей. — Я просто хочу, чтобы вы знали, что мне не очень нравится, как Ноктис поступает с вами. Если вы посчитаете нужным, я поддержу вас в противостоянии с ним.
Лайтнинг сжала губы в тонкую линию. Давно Шиенция холодно смотрел на неё и акцентировал внимание на каждой оплошности? А сегодня делает вид, что он — её лучший друг? Лайтнинг, прищурившись, внезапно спросила:
— Скажите, Шиенция, зачем вообще принц прибыл на Кокон?
Игнис не ожидал такого, он сморгнул и улыбнулся.
— Принц надеется на поддержку Кокона против Нифельхейма, — он так просто и естественно ответил, разве что не пожал плечами. Конечно, ведь это и так было очевидно. Лайтнинг своей слепой эмпатией попыталась на пробу его просканировать — ничего, как белый лист. Что ж, ей иного и не стоило ожидать. Когда нужно, её эмпатия всегда отказывала. Лайтнинг слишком сложно было понимать других людей.
— И это стоит той опасности, что он подвергает себя, выйдя из тени? — спросила Лайт.
Игнис вздохнул:
— Он долго прятался и скрывался. Думаю, просто пришло время вернуть свой дом.
Всё-таки Шиенция слишком хорошо умел играть словами. Последняя фраза заставила Лайтнинг замереть, мурашки пробежались по её позвоночнику.
— Я надеюсь, ему это удастся,— немного криво улыбнулась она. — В чужом доме, кажется, ему не слишком рады.
Игнис почти искренне рассмеялся её словам, хотя, казалось бы, не стоило.
— Мне правда будет жаль, если он вас обидит, — сказал Шиенция. Фэррон же нервно ущипнула себя за руку. Игнис выглядел искренним и милым, хотя она знала — он врет. Но она не чувствовала к нему неприязни, как к Рапсодусу. Тот обманывал, и его лесть укутывала и затягивала, как зыбучие пески.
Этот мужчина же… Она вдруг поняла, что таким выглядел ночью Ноктис, когда хотел ей понравиться. Словно у них с принцем один подход в тех случаях, когда нужно вызвать у кого-то доверие. И это осознание стало очередным пунктом ненависти к самой себе. Почему она вообще поддалась обезоруживающей харизме принца?!
***
— Отличная речь на утреннем собрании, — хмыкнул Зак вместо приветствия.
Он стоял, привалившись к одной из стен зала спиной, и смотрел за агентами, которые спаринговались. Лайтнинг не улыбнулась. Почему-то ей вспомнился Кэлум, который сказал, что она паршивый командир. Внутри зарождалась злость на него. Похоже, принц начал заполнять все её мысли.
— Мне так не показалось, — озвучила она свои сомнения.
Зак посмотрел на неё чуть более серьезно. Рука его опустилась на плечо Фэррон. Клэр впервые за долгое время вспомнила, что Зак выше её почти на голову и самый старший в их троице.
— Что происходит? — спросил он у Фэррон без малейшего следа былой улыбки на лице.
— Я не знаю…— голос Лайтнинг отвратительно дрогнул. Она осознала, что впервые за долгое время говорит с кем-то честно.
Ей хотелось уткнуться лбом в плечо Зака и просто зажмуриться, но то, что они были окружены агентами, не позволяло ей проявить слабость. Друг, читая карту её чувств, позволил себе коснуться рукой её головы, почти погладить.
— Что у вас с принцем? — спросил Зак. Лайтнинг так не хотела, чтобы в его голосе звучал упрёк или насмешка, но их и не было. Друг улыбнулся, лишь продолжив. — На собрании… Если бы он повесил на тебя табличку «Моё, руками не трогать» - это было бы равноценно.