Телохранитель для принца
Шрифт:
Ноктис же не сдвинулся с места. Он и дальше смотрел на гибкий экран размером не больше старомодной открытки, что расположился закладкой между страниц.
Смотрел на взломанные Игнисом камеры. Проследил всю их цепочку по пути Фэррон. Лайтнинг шла так решительно, что было видно - она в ярости.
Ноктис большим пальцем огладил её спину на экране. Скверная вышла игра. Хотел хотя бы так удовлетворить своё эго, а в итоге лишь почувствовал себя идиотом, не получив в сущности ничего. Ведь мог обмануть и притвориться кем-то ещё, не поехавшим извращенцем, но… им он и оказался. Мог получить хоть что-то настоящее на память: поцелуй, касание, ночь.
Последняя мысль колола, как терновый венец, осознанно надетый вместо короны.
Нет, все-таки Игнис хороший психолог… Он мастерски умеет сеять сомнения в чужих сердцах.
***
Ноктис сидел в машине, направляясь на очередную встречу, которая должна закончиться лживыми заверениями дружбы. Он устал от этого вранья. Раньше, решившись прибыть на Кокон, он надеялся, что получится избежать худшего сценария, озвученного Игнисом. Теперь он понимал: все, о чем говорит Игнис, сбывается. Возможно, на принца навалилась меланхолия от неизбежности того, что надвигается. Возможно, это из-за того, что его попытка получить хоть что-то от Фэррон вылилась в нечто отвратительное. Последние три года его приближённые один за другим, несмотря на их образ жизни, находили себе кого-то. Промпто ухаживал за Синди. Игнис, как ни скрывал, но набегами встречался с Аранеей. Гладиолус не стремился заводить постоянные отношения, но и от одиночества не страдал, когда нужно, находя себе девушку.
С Ноктисом же все выходило, как в разговоре с друзьями во время первого их завтрака на Коконе. Либо ничего не значившее развлечение на одну ночь, которые поддерживал Гладиолус. Либо, если намечалось что-то серьёзное, строгий контроль Игниса.
Ноктис, кажется, разочаровался во всем, даже в своих чувствах к Фэррон. В конце концов она ведь агент Рапсодуса. Очевидно, что связана с предательством.
Друзья иногда ставили принцу в пику умение добиваться своего. Значит и забыть это все у него получится, если он захочет по-настоящему. В сущности это даже смешно. За все это время он получил от Фэррон только один поцелуй. Между ними было больше ссор, чем… Были одни ссоры. Так почему упрямое сознание цеплялось за это мимолетное соприкосновение с девушкой в круговерти его жизни?
Машина приземлилась. Обычно они заезжали в подземные парковки, но сегодня оказались у центрально входа. Гладиолус вышел, он помедлил, оглядываясь по сторонам. Амицития как личный телохранитель должен был убедиться в безопасности, прежде чем выпустить из машины принца. Глад наконец наклонился к двери. Ноктис уже подался вперёд, чтобы выйти, но прозвучали щелчок замка и громкий хлопок. Алыми брызгами окрасилось стекло. Игнис резким движением отдернул Ноктиса назад, вглубь машины.
Задыхаясь, он ощупал плечи Кэлума.
— Я в порядке, твою мать! — прорычал Ноктис. — Попали в Глада…
***
Лайтнинг впервые за те дни, что переехала в особняк, набрала номер младшей сестры. Она вообще редко звонила Сере сама. Чаще, когда была свободна, читала сообщения, которые та оставляла ей раз в пару дней. Фото очередного обеда или похода по магазинам со Сноу. Фото кота, что они подобрали со Сноу. Фото Сноу.
Лайтнинг из жизни Серы давно вытеснил её муж. Фэррон-старшей было больно, но она понимала, что сама виновата. Где была Клэр, когда действительно была нужна младшей сестре? Училась в военной академии, служила где-то на границе
Теперь, смотря на фотографии сестры, на обыденные вещи, к которым никогда не стремилась, Лайтнинг казалось, что они с ней живут в параллельных мирах. У Серы нет шрамов на теле и душе, её волосы остались длинными, как у матери, она не спит с ножом под подушкой. Клэр не имеет кота и мужа, не ходит по магазинам и не фотографирует еду.
Тугие гудки в динамике телефона отбивали свой унылый ритм. В какую-то секунду Фэррон решила, что зря позвонила. Разговоры с сестрой давались ей нелегко, почему-то она беспричинно злилась. Конечно, Лайтнинг никогда не показывала это, но осадок в душе всегда оставался. Зачем она вообще сейчас решилась на звонок, когда находилась в раздрае?
Чертов принц и очередная сцена, которую он устроил на балконе вчера вечером. Лайтнинг гнала от себя осознание, что на самом-то деле это она пришла к нему устроить скандал, а он поддержал. В действительности Лайтнинг чувствовала во всем этом фальшь. Как будто Кэлум специально так поступил, словно это был контролируемый им гнев. Он осознанно бил словами, будто мстил, и от этого было ещё более паршиво. Будто он намеренно вынудил её уйти и закончить тот разговор.
Камеры он все-таки обманул. Те две, что могли более или менее заснять их, не сломались. Просто когда принц вышел на балкон, от его движений зажглись фонари. Камеры не отключили ночной режим, дав засвет, который не сразу бросился агентам на черно-белых экранах. Так что те увидели Лайтнинг и Ноктиса только в боковые камеры вскользь.
Ощущение, что она попала в липкую паучью сеть, не покидало Лайтнинг который день. Причем у этой паутины было два полюса, два хозяина. Её пеленали по очереди то Рапсодус, связывая обязательствами, то Ноктис, мастерски играя на чувствах. Итог: она не может покинуть свою службу, даже этот чертов дом, но и пребывание здесь, рядом с Ноктисом, желающем получить от неё непонятно что, превратилось в ад.
Фэррон сегодня снова не вышла на завтрак и всячески старалась избегать встреч с принцем и с его людьми. Гладиолуса она не боялась, но вчерашнее поведение Игниса, его интерес к ней и тот «дружеский» разговор настораживали.
Гудки в трубке оборвались сообщением о том, что абонент недоступен. Фэррон с омерзением откинула телефон. Теперь, не услышав голоса сёстры, она поняла, зачем звонила ей. Хотелось убедиться, что весь ее мир не замкнут только на службе, на этом чертовом особняке, который ей не позволяет покинуть Рапсодус. Что, кроме паутины, в которой она застряла, есть что-то другое. Но иное на том конце трубки было ей недоступно.
***
— С ним все в порядке, — сказал Игнис, разобравшись со всем в госпитале.
Ноктис был в бешенстве. Снайпер прострелил Гладиолусу плечо. Стрелка в этот раз не поймали, и он ушёл.
— Глад очень везучий. Пуля не попала ни в голову, ни в грудь. Проскочила под ключицей навылет. Даже легкие не задела… Если мы доверимся местной медицине, то через неделю он забудет о ране.
— А если … — Ноктис хотел сказать о регенерации Люцисов.
— Нет. Нельзя сейчас тратить твою силу, все равно это займёт слишком много времени, три-четыре дня.
— Мы не можем его оставить здесь, — сказал принц, ожидая, что Игнис отложит их план.