Телохранители тройного назначения
Шрифт:
— Ты в порядке? — спрашиваю я, откидывая назад её волосы. — Мы же не сделали тебе больно, да?
— Ребята, вы чисты? — шепчет она.
Я замираю.
— Компания проводит у нас анализ крови перед каждым новым клиентом, — объясняет Кента, — чтобы убедиться, что мы достаточно здоровы, чтобы взяться за работу.
— Хорошо. Я тоже, — говорит она.
Кента кивает.
— Мы знаем.
— Что?
— У нас есть доступ к твоей медицинской карте.
— Это жутко. — Она слегка пожимает плечами. — Тогда, полагаю, вы также в курсе, что я принимаю противозачаточные.
Наступает пауза.
— Да, — говорю
Она переворачивается в объятиях Кенты.
— Можем ли мы? Пожалуйста?
Он закрывает глаза.
— Ты уверена, что хочешь этого? — осторожно спрашивает он. — Не думаешь, что это может вызвать у тебя истерику?
Она пожимает плечами.
— Предполагаю, что может. Есть только один способ выяснить, да? Я не позволю X вечно контролировать мою сексуальную жизнь.
— Ты намного храбрее меня, — говорю я совершенно серьезно. На её щеках расцветает румянец.
Она протягивает ко мне руки.
— Неси меня, — приказывает она. — Я слишком возбуждена, чтобы ходить.
Я не могу сдержать фырканья, когда встаю и осторожно поднимаю её.
— Дива.
— Ты любишь меня такой.
Глава 56
Брайар
Мэтт бросает меня на середину огромной кровати, и парни сразу же начинают раздеваться, как будто это какое-то соревнование. Я зачарованно наблюдаю, как прямо у меня на глазах обнажаются великолепные прессы, бицепсы и бедра. Кента раздевается первым и забирается на меня сверху, обхватывая рукой мое горло и прикасаясь своим ртом к моему. Всё его тело практически гудит; он всё ещё не утратил того захватывающего золотистого сияния, которым щеголял с тех пор, как я поцеловала его перед папарацци.
Я ахаю, когда он начинает покачивать бедрами; его твердый член трется об меня, пока наши языки переплетаются друг с другом. Он скользит одной рукой под мое бедро, притягивая меня ещё ближе, и мои глаза практически закатываются, когда основание его члена прижимается к моей сердцевине. Я поворачиваюсь, наблюдая сквозь полуопущенные веки, как Глен снимает с себя майку, стягивая её через голову и оставляя скомканной на полу. Я тянусь, чтобы провести пальцами по его мускулистой груди…
Кента выпрямляется и скользит в меня одним сильным толчком. Я задыхаюсь, когда он проникает так глубоко.
— Иисусе! Кента!
Он начинает входить в меня, быстро и неглубоко, быстрее, чем мне обычно нравится. Однако сегодня чрезмерная стимуляция ощущается идеально, посылая электрические разряды во все мои нервные окончания. Я вздрагиваю, мои пальцы царапают его спину, касаясь грубых шрамов. Он застывает на мне, и я поднимаю руки.
— Дерьмо. Извини. Было больно?
— Вовсе нет, — пожимает он плечами, затем прижимается ко мне, целуя шею сбоку. — Никогда не думал, что чьи-то прикосновения к моей спине будут ощущаться так хорошо, — бормочет он. — Я вроде как привык к противоположному.
— В будущем я сделаю тебе ещё много массажей, — обещаю я. — Спина станет твоей эрогенной зоной номер один.
Он смеется и снова целует меня, на этот раз проникая гораздо глубже. Я вскрикиваю, когда он попадает в чувствительную точку глубоко внутри меня. А потом продолжает попадать именно по этой точке.
— Переверни её, — говорит Глен. — Я хочу, чтобы
— Осторожно, — добавляет Мэтт. — Не трогай её бок.
Кента послушно подхватывает мою ногу и грациозно перекатывается, приземляясь на спину, а я растягиваюсь на нем сверху. Глен опускается на колени позади меня, и я чувствую, как его сильные, мозолистые руки медленно поглаживают мои ягодицы.
— Ты такая мягкая, — бормочет он и проводит пальцем по моей щелке. — Да?
— Да, — выдыхаю я.
Раздается звук открытия пластиковый крышки, и я чувствую, как прохладную смазку размазывают между моих ягодиц.
— Это должно быть действительно приятно, — тихо говорит Глен. — Скажешь, если тебе что-то не понравится. Кен…
Кента вздыхает, замедляя свои толчки, пока они не превращаются в мягкие покачивания бедрами. Я извиваюсь, но он отказывается двигаться быстрее. Глен нежно проводит своим скользким от смазки пальцем по моей дырочке, массируя кольцо напряженных мышц. Из меня вырывается вздох, когда его толстый палец проникает в мою задницу. Я извиваюсь от странного давления. Это не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше, но эта наполненность ощущается восхитительно.
— Ещё, — требую я, прижимаясь к нему, и он смеется, послушно входя в меня пальцем. Внезапно Кента снова начинает двигаться. Они начинают проникать в меня в определенном ритме: оба входят и выходят одновременно. Всё мое тело дергается, когда я чувствую, как обеим чувствительным точкам глубоко внутри меня уделяют внимание. — Боже, — шепчу я, извиваясь. — Ох. Ох, трахните МЕНЯ.
Они оба смеются. Моя голова опускается, когда я раскачиваюсь вперед и назад, пытаясь справиться с обоими мужчинами сразу. Чувство наполненности ошеломляет, замыкает что-то в моем мозгу. Я чувствую себя первобытным животным, царапающимся и извивающимся, отчаянно пытающимся найти хоть какое-то облегчение. Глен проводит рукой по моим ягодицам, гладя их.
— Обожаю эту позу, — бормочет он. — Каждый раз, когда он толкается в тебя, твоя задница трясется.
Я давлюсь слюной.
— Трясется?
— Ай. — Он шлепает меня по одной из ягодиц, и я загораюсь желанием. — Очень мило. Ещё один?
Я киваю, и он медленно добавляет ещё один палец. Он начинает входить в меня, шевеля пальцами внутри, и я тут же сжимаюсь вокруг Кенты. Мужчина подо мной стонет, его руки поднимаются, чтобы пощипать мои соски. Мой рот приоткрывается. Я закрываю глаза, пытаясь справиться с перегрузкой ощущений.
Низкий голос доносится у меня над головой.
— Принцесса.
Я снова открываю глаза и смотрю на Мэтта. Он полностью обнажен, и я позволяю своему взгляду путешествовать вверх по его телу, отмечая покрытые темными волосами бедра, рельефный пресс, твердые бицепсы. Однако, когда мои глаза, наконец, достигают его красивого лица, он всё ещё выглядит обеспокоенным. Возбужденным до чертиков, но обеспокоенным. Он наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня, и я вздыхаю, тая под прикосновением его идеальных губ. Наши языки сплетаются друг с другом в такт скользящим толчкам Глена и Кенты. Когда мы наконец отрываемся друг от друга, глаза Мэтта выглядят затуманенными и одурманенными желанием, а губы распухли от поцелуев.