Темень
Шрифт:
Кровь, кровь – моя грязная кровь…
Откуда чистой ей быть?
Слыхали? Это про нас. И, правда, откуда ей быть чистой? Зона. Водка. Снова Зона и снова водка. Одно без другого – никак… Правда, на Зону пьяным не сунешься. Разве что один раз… И радиация. И дрянь разная. Хотя, что они о Зоне знают, эти-то? Городские в Зону не суются. В большинстве. Хотя вот некоторые живут с этого. Ладно, хватит про эту муть. Нихрена это мне не надо. Я отходился, и баста.
Мастёвый подливал Ольке в стакан, та слабо сопротивлялась. Пить не привыкла, что ли… Да, вляпалась девчонка. Теперь давай, отдувайся. Нечего шляться по злачным местам, да ещё без своего пацана. Нечего…
Уговаривать, видно, Мастёвый умел. Вскоре парочка поднялась, и Колотый чуть ли не на руках
Уже выбравшись из-за стола под пьяные выкрики Слона и раздражённый звон стаканов, потревоженных моими телодвижениями, я вдруг вспомнил, что Крыса теперь отлеживается аккурат в той же спальне, куда направились Олька с Мастёвым. В принципе, больше им и идти-то было некуда, разве что в ванную или туалет… Квартирка-то у Крысы состояла из двух комнат всего, да плюс подсобки вроде вышеуказанных санузлов. А на кухне подогревались какой-то хренью Крысины дружки – нарики, так что Мастёвому туда идти было вовсе не с руки. Выходит, по всем видимости, с Крысой прощание мне надобно бы отложить. И тут за пьяным гамом за столом я услышал тревожный и неприятный шум. За дверью спальни было слышна суетливая возня, и ещё - приглушённые невнятные писки. Снова стало как-то не по себе. Нет, оно всё понятно… Не моё это дело. Пришёл тут, типа гость… Нет, не моё. Да и чего ты хотела? Чего пошла с ним? По харе разве не видно, по татуировкам, что за птица – Мастёвый? Масть. Масть, колотая на теле. Синий. ЗэКа. Урка уголовная… Кто теперь виноват? Я повернул назад. Писки продолжались. Один раз мне показалось, что я расслышал злобный шёпот Мастёвого. Видимо, не всё у него шло гладко. Мне опять стало жаль девчонку. Ну, ладно, дура, ну, наивная дура. Ну, не может за себя постоять. Ну, хоть бы там упиралась, что ли, пока он её в комнату тащил. Всё же как-то… А теперь-то что? Сама пошла, сама отдувайся… Влезть теперь – самоубийство. Мастёвый с его дружками живо разрисуют пёрышками, уж не раз такое было. Не теперь, так потом. От них не очень-то скроешься, где угодно нарисуют. Я присел на диван. В дверях появилась Натаха. Судя по доносившимся ранее звукам, она основательно отрыгалась в ванной, и теперь чувствовала себя получше. Натаха криво ухмыльнулась, кивнула на дверь – что мол, забавляются? Я так же молча кивнул. Что было говорить. Казалось, такая новость Натаху нисколько не удивила. Она преспокойно направилась к Слону, который сидел в гордом одиночестве, как толстый китайский божок.
– Не надо, Витя, не надо, пожалуйста! – вдруг донёсся отчаянный крик из-за двери. Что-то резануло в груди, больно так… Знакомо больно. Хрен с ним, что ли, с Крысиным подарком? Скажу, утерял в дороге. Я нащупал в кармане Свисток, плотно обхватил его ладонью и сильно сжал. Потом ещё раз. И ещё. В руку ударила неприятная волна, - ещё слабая, но я знал, что это ненадолго. Вскоре волн не будет никаких, а будет… А будет… Пора! Я наклонился, сделав вид, что что-то поднимаю с пола, и скользнул к двери спальной. Легонько приоткрыл её, успев заметить две копошащиеся на кровати тени – и аккуратно забросил Свисточек прямо на кровать. Теперь осталось только ждать…
Первым вылетел, как это ни странно, Крыса. Ошалевший от сна и дикого, непонятного, нечеловеческого свиста, который методично был по ушам как заправский судейский свисток, он бросился по коридору, залетел в кухню и, видимо, только там начал что-то осознавать. Следом за ним появился Мастёвый – голый абсолютно, штаны – в руках. Глаза – по пять копеек, рот раскрыт. С перепугу он ринулся в зал, потом назад, чуть не вылетел на коридор, напугав до полусмерти соседку-старушку, потом полетел вслед за Крысой в кухню. Реакция знакомая. Первый раз, когда мне в комнату подкинули Свисток, я точно так же метался… Ещё бы – по ушам бьёт, прямо как иголки в самый мозг засовывают. Хотя на самом деле говорят, что Свисток – он неслышимый. Что эти волны какие-то… Глупость. Ещё как слышимый… Особливо когда ты в двух шагах. А вот Олька что-то не появлялась. Я влетел в спальню. В тёмной комнате разглядеть что-то было нелегко, а искать выключатель не было времени. Невидимый в темноте Свисток бесился, избивая перепонки, но я знал секрет. Видимо, этот же секрет знала и Олька – она просто орала, орала во весь голос, закрыв уши руками. Я схватил её в охапку и рывком поставил на ноги. Она практически не ориентировалась, однако каким-то шестым чувством, видимо, поняла, что я – не враг, потому сопротивляться не стала. Я вытащил её в коридор, затем – на лестничную площадку. Ещё в коридоре я заметил, что Мастёвый почти сорвал с неё свитер и лифчик, но, видать, не смог справиться с замком на джинсах. Ох, и повезло тебе, девчонка… На этот раз. Уже на улице Олька опомнилась, как-то странно взглянула на меня – но я толкал её дальше, в тень деревьев, и увещевал тихо, но настойчиво:
– Давай теперь домой, поняла? Быстро так дуй домой. Не оглядывайся и не останавливайся! Давай быстро! Домой, слышишь?
Она отбежала недалеко, потом вдруг остановилась, и я услышал её голос –
– Спасибо тебе! Слышишь? Спасибо!
Я замахал руками – иди, мол. Небось, Мастёвый уже очухался… Свисток действует мощно, но недолго. Так что теперь держись ты, Птица… На минуту возникло дикое желание рвануть сейчас прямо на шоссе, поймать первую попавшуюся попутку и – подальше, подальше отсюда… Однако этот вариант был настолько же привлекателен, насколько глуп. Так можно лишь нажить лишние неприятности, потому как с такими товарищами, как Мастёвый, лучше разбираться на месте. Я вздохнул и направился в подъезд.
Мастёвый уже успел одеться и как-то озадаченно бродил по квартире. Крыса встретил меня неестественно радостно, словно с него вдруг свалился огромный груз. Остальная гоп-компания столпилась в прихожей, живо обсуждая недавнее событие. Слон сразу же придвинулся ко мне, но это меня не слишком волновало: больше всего меня интересовала реакция Мастёвого. Похоже, никто ничего пока не понял.
Мастёвый совершил очередной обход владений, открыл зачем-то дверь в ванну, но, даже не заглянув туда, захлопнул снова.
– Чё-то я не врубаюсь… - он подошёл к стоящим. – слышь, народ, а где это… Где малая делась?
Надежда, что моё фокус пройдёт незамеченным, стала трепетать, как пламя свечи на ветру.
Крыса недоумённо пожал плечами, Слон тоже вроде бы ничего не видел… Кухонная братва тем более, ничего не наблюдала, да и наблюдать была не в состоянии. Мастёвый стал наливаться пунцовым:
– Так чего это, малую никто не видел? Слышь, маруха, ты ж её привела… Так где твоя подруга? – нехорошо подступил к Натахе Мастёвый. Натаха растерялась. Она как-то странно посмотрела на меня, потом скривилась и быстро кивнула в мою сторону:
– У него спроси. Он её вывел…
Мастёвый застыл. Но даже по его спине было видно, что ничего хорошего из всей этой истории не выйдет. Впрочем, рано пока панихиду заказывать… Тишина становилась напряжной. Молчал Мастёвый, молчал Крыса, молчала Натаха. Молчал я. Молчали все. Наверное, надо было что-то сказать, как-то оправдаться, что ли… Как это у них принято. Не хотелось, знаете ли, валяться в тридцати километрах от дома с проколотым брюхом где-нибудь под чужим подъездом. Но я стоял молча, ибо в данный момент все слова куда-то подевались. Я заставил бегать местного авторитета без штанов по квартире, я перебил ему кайф, я увёл девчонку, которую привёл не я… Смертная казнь. Без права обжалования.
– Что, Птица, ты и правда, тёлку увёл? – нарушил молчание Мастёвый.
– Чего увёл… Она домой пошла. Я проводил только…- нашёлся я. Мастёвый медленно обернулся.
– Слышь, Птица, может ты в курсе, что это было? – Колотый приблизился вплотную. Казалось, он пытается что-то вспомнить или понять, но ему никак это не удаётся.
Я пожал плечами.
– Не знаю. Я ничего не видел…
– Да и я ничего не видел… А вот по ушам здорово ударило… Что ж это могло быть, а, Птица? Странно как-то… Так где ж всё же малая?