Темная леди
Шрифт:
– Я могу идти, ваша светлость?
– холодно протянула Адалинда, справившись с эмоциями и вновь становясь абсолютно спокойной и бесстрастной леди. Лишь яркий румянец на скулах выдавал ее истинные эмоции.
– Можете, миссис Ирвинг.
Как все-таки мы глупеем от любви, и насколько же зависим от чувств. В погоне за мечтой, тем, что никогда не будет нам доступно, порой просто не замечаем того, что совсем рядом терпеливо ждет, когда мы просто протянем руку и позволим сделать себя счастливыми. Она давным-давно могла наслаждаться семейным счастьем, подарить супругу еще одного ребенка, купаться в любви и испытывать радость материнства. А вместо этого довольствовалась ролью любовницы, прекрасно понимая,
– Ты?! Как такое возможно?
Я оцепенела при звуке этого голоса. До боли знакомого голоса, который я никогда не забуду, обладателя которого ненавидела каждой клеточкой замершего изваянием тела, каждой частичкой своей души.
– Де Кравен...
– выдохнула, не в силах отвести взгляда от стоящего напротив мужчины.
– Вот мы и встретились, герцогиня. Вот мы и встретились.
Злая, жестокая улыбка на лице и полнейшее безумие в глазах. Не таким я его помнила. Шаг назад под пристальным взглядом, второй, третий... Меня трясло, как в лихорадке, в то время как маркиз был абсолютно спокоен. Наблюдал, не двигаясь с места, наслаждался ужасом, что мне не удалось скрыть. Как он меня нашел? Как? Как смог пробраться в замок?
– Я признаюсь, скучал, - нахмурился этот ублюдок.
– После того, как ты исчезла вместе с тем, что по праву принадлежало мне, все пошло наперекосяк. Мне пришлось прятаться. Представляешь? Мне, маркизу, пришлось жить в трущобах, чтобы твой муженек меня не нашел! А все из-за тебя!
– глаза де Кравена полыхнули алым, а зубы внезапно заострились, став похожими на острые зубья пилы.
– Тварь!
Боль. Резкая, удушающая, лишающая разума. Она охватила все тело, появившись совершенно внезапно и распространяясь от сердца. Что происходит? Почему так больно? Почему так трудно дышать, откуда взялась пелена перед глазами? И почему мое горло сжимали мужские руки, грозя переломить, как тростинку. А я практически не сопротивлялась, словно разделившись на двух разных человек - одна Меллани отчаянно пыталась разжать чужие пальцы и сделать вдох, а другая наблюдала со стороны, как тот, кто давно покинул мир живых, с неистовой ненавистью душил свою Хранительницу. И не только душил. Десятки тонких жгутиков тянулись от этого существа к моему телу, стараясь впиться, вобраться в себя энергию, забрать мою жизнь. Как будто мало он у меня уже отнял.
Он мертв. Давно мертв. И едва я это осознала, как боль прекратилась, впрочем, исчезли и руки маркиза, пеплом осыпавшись по самые плечи. Да, он был мертв, но боль, что причиняла ему моя сила, была реальна, как никогда, не думаю, что при жизни он когда-нибудь испытывал подобное. Я не уничтожала. Пока нет. Но и не просматривала его сущность, как должна была сделать на моем месте истинная Хранительница. Я мстила, заставляя его вопить от боли, одним лишь желанием причиняла нестерпимые муки и наслаждалась криками.
А он кричал. Молил о пощаде, проклинал и грозил немыслимыми карами, просил прощения, все еще надеясь, что я сжалюсь, помилую того, кто убил мое дитя.
– Ваша светлость! Ваша светлость, что с вами?! На вас напали? Вам плохо? Ваша светлость!
Меня затрясли, пытаясь привлечь внимание. Адалинда. Что она здесь забыла? Почему вернулась? Холодные пальцы коснулись лица, задержались на шее и остановились на плечах, крепко обхватив руки.
– Что здесь произошло?
– страх в голосе женщины сменился растерянностью, когда, оглядевшись, она не нашла в саду никого, кроме нас двоих.
– Кто это сделал?
– Останься со мной, - едва слышно просипела, коснувшись горящего огнем горла, от которого не отрывала напряженного взгляда миссис Ирвинг. Видимо следов общения со своим прошлым мне не избежать.
– Прошу.
– Да, конечно.
– Ты!
– Адалинда вздрогнула, когда, отвернувшись, я вновь обратилась к де Кравену.
– Как смеешь ты в чем-то меня обвинять, после того, что сделал сам? Как посмел протянуть ко мне руки? Как...
Замолчала, поняв, что мои слова все равно не будут услышаны тем, кому предназначались. Маркиз был безумен. Глядя в налитые кровью глаза, я не могла найти в нем ничего человеческого, ничего, кроме голода, ненависти и убежденности в собственном превосходстве. А также одной-единственной идеи, завладевшей всей его сутью, всем тем, что вообще осталось от некогда цельной и светлой души. Даже после смерти он искал тех, кто мог обеспечить его "даром", женщин, носящих в своих чревах одаренных детей. Скольких он уже "выпил"? Троих. Еще три жертвы, удача которых лишь в том, что души их детей не оказались запертыми в артефактах, а перешли вместе с матерями за Грань. Впрочем, можно ли это назвать удачей?
Пресветлые боги, почему люди, подобные ему вообще появляются на свет? Почему ходят по этой земле, причиняя страдания другим? В этой душе не осталось ни толики света, ни малейшей надежды на перерождение. И не могу сказать, что я этому не обрадовалась. Не знаю, смогла ли пропустить бы его за Грань, если бы увидела раскаяние, почувствовала, что он готов к новой жизни, что жаждет покоя и мира. Не знаю. Вероятно нет, как бы ужасно это ни было. Все равно бы уничтожила, не в силах простить, как сделал это Ренделл. Устроила бы погоню, охоту, будь рядом Аллан, затравила бы как дикого зверя и сполна насладилась бы страданиями того, кто отнял у меня сына.
Вместо этого же прекратила его страдания, попросту развеяв. Тишина вокруг оглушила. Тишина вместо безудержных криков боли, тишина и спокойствие вместо ненависти и жажды мести. Спокойствие, воцарившееся у меня на сердце.
– Ваша светлость?
– Я тебя напугала? Прости, я не хотела.
– Ваша светлость, вы дрожите.
– Прости меня... Прости...
– ноги подкосились и я мешком осела на землю, не в силах справиться с сотрясающимся дрожью телом.
– Прости...
– Ваша светлость! Меллани, что с вами происходит? Вас кто-то обидел? Меллани, посмотрите на меня!
– Прости...
У кого просила прощения? У моего Джозефа, которого не смогла уберечь? У Адалинды, которую действительно перепугала набирающая оборот истерика? Или у души, которую недавно терзала, вместо того, чтобы облегчить страдания? А может все это последствия ужаса, что испытала, вновь увидев его? Я словно оказалась в прошлом, словно заново пережила чувства, о которых, думала, позабыла навсегда. Оказалась не готовой к тому, что увидела в воспоминаниях де Кравена. И о чем непременно должна сообщить Кайллану и Заккари.
Но чуть позже. Когда найду в себе силы подняться. Когда вновь соберу себя по кусочкам. И когда перестану реветь на груди у той, что должна была бы считаться моей соперницей, и что теперь с такой нежностью, заботой и тревогой баюкала в своих объятиях.
Глава 6
Три дня ожидания, наполненные тревогой, нетерпением и едва сдерживаемой злости. Я понимала, что люди, за которыми отправился Кайллан, не обязаны были прятаться в Харланде и, что более вероятно, выбрали для укрытия места подальше от столицы. Однако с каждым днем сдерживать раздражение становилось все сложнее.