Тёмная сторона Ио
Шрифт:
– И вновь всё повторяется… то есть, в приюте я сначала был объектом всеобщего обожания, а потом… презрения… как и сейчас, Антарес, как и сейчас… – пока я вёл свой монолог, единственный слушатель увлёкся пуговицей на моей рубашке, что не удивительно – она была большой, с гранённой фиолетовой стекляшкой, в тонкой оловянной оправе. – Что я делаю не так? Неужели… я должен уйти отсюда… чтобы Ника меня забыла… – осознав, что пуговица пришита крепко, Антарес принялся за мой воротник. – Но ты-то явно диких условий не выдержишь! Знаешь, порой мне кажется, что ты всё тот же Неизвестный, как, например, тогда, когда я рассказывал о своём плане Нике, а порой… – он приподнялся на локтях и… выдрал мне пару волосин
Было больно, я со всей силы сжал челюсти:
– Но всё чаще понимаю, что ты больше не Неизвестный… а Антарес, мой малолетний садист-брат!
Тем не менее, я знал, что должен уйти, но лишь полностью убедившись, что за Антаресом будет необходимый уход, и что, я смогу снова найти брата, когда с Л.О. Р. Д.-ом будет покончено. Поэтому я, с Антаресом на руках, пошёл к Меркуле.
Цыганку я застал за распитием эддекоперки:
– О, Шура, Антарес, доброе утро! – приветствовала нас Госпожа Шрам.
Я надеялся, что она не из-за меня взялась за бутылку с этой дрянью. Тем не менее пьяной она не выглядела, а зелёные искры были почти не заметны.
– Госпожа Шрам, у меня к Вам серьёзный разговор…
– Угу, – кивнула она, вновь приложившись губами к горлышку и сделав внушительный глоток, ни капли не морщась. – Я слушаю. Это пойло нисколько на меня не действует, представляешь. Ну… разве что настроение улучшается. Ладно, извини, говори.
– Так вот… – я прочистил горло и тут же закашлялся от одного лишь запаха эддекоперки, развернув Антареса к себе лицом. – Мне нужно уйти от вас, извините… так будет…
– Не гони лошадей! – перебила меня Меркула. – Шура, а как ты о брате позаботишься?
– Вот поэтому я и пришёл к Вам… я бы хотел его оставить под Вашу опеку. Вы же не против?
– Я буду заботиться о твоём брате, как о собственном ребёнке, но, скажи, почему ты сам не можешь остаться?
Вот тут мне пришлось достаточно долго подбирать слова:
– Понимаете, дело в Вашей дочери… впрочем, нет… не совсем… у меня есть Цель. Она может выглядит глупо и наивно, но у меня нет выбора. Боюсь, что Вы не сможете меня понять сейчас, поэтому я надеюсь, что вы поймёте, когда узнаете, как я сбежал от Л.О.Р.Д.-а…
Она слушала не перебивая, вдумываясь в моё кривое повествование, где я пытался излагать только самое необходимое, опуская лишние детали.
– …так я и попал в тот приют… так вот, Госпожа Шрам, теперь-то Вы понимаете, на что пошёл Неизвестный ради моего освобождения.
– Он пошёл на гораздо бОльшее, раз скрывал тебя все эти годы, – и я был полностью с этим согласен.
– Значит, Вы понимаете, почему я должен освободить свой народ. Но я не могу, чтобы мне помогали Вы или Ника, или ещё кто-либо, близкий её сердцу.
– Да, Шура, я тебя понимаю… – сказала Меркула и вновь отпила эддекоперки, задумчиво смотря куда-то вдаль. – Вот и ты пойми, что тот, кто уже попал под эльфийские чары, больше никогда от них не оправится.
– Я не применял к ней магию! Клянусь!
– Это и не нужно. Хочешь ты этого или нет, но тебя будут любить… нет… не то… тебя будут обожать, многие – я уверена – до маниакальности, многие увидят в тебе живого Бога. Знаешь, сколько раньше было культов, посвящённых эльфам? Их было ни счесть! Самые крупные: Серебряная Ветвь, Пятое Кольцо, Пыль Плутона, Слуги Луны… и многие-многие другие! Думаю, Хизро назовёт тебе куда больше и даже расскажет, чем все эти секты занимались. Своим уходом ты не поможешь Нике, более того, погибнешь сам. Не знаю, как это работает, но все очарованные впадают в сильнейшую депрессию после гибели эльфа, их очаровавшего. Многие даже кончают жизнь самоубийством.
– И что Вы предлагаете?
– Мы отвезём тебя к горцам. Цыгане отличные воры, но фехтовальщики никудышные. Мы никогда не сражались в открытую, а сейчас мечи и сабли утратили свою эффективность, как считает большинство, но не горцы! Они настолько развили своё мастерство, что способны разрубить летящую пулю. Я этого, конечно, не видела, скорее всего, это сказки, но то, что они до сих пор успешно не подпускают к себе Серых – факт. Тем более у них хранится пара эльфийских книг и куда больше уже людских древних манускриптов. Если ты всё ещё сомневаешься, то я скажу ещё кое-что: мы – цыгане – кочевой народ, судьба может занести нас в любой уголок мира. Оставь Антареса с нами – и едва ли ты его вновь отыщешь. Горцы же привязаны к своему дому, и ты всегда сможешь без труда отыскать брата. Так, что ты решил?
Сомнений у меня – естественно – не осталось:
– Я решил, что пойду к горцам.
– Молодец! – Меркула одопрительно похлопала меня по плечу.
Горячо её отблагодарив, я собрался уйти, но потом спросил кое-что ещё:
– Госпожа Шрам, а откуда Вы столько всего знаете?
– Мм? – протянула она, вновь взявшись за бутылку.
– Ну, про эльфов.
– Так мне Хизро рассказывал. Он, как-никак, но вырос среди них. Так что, пока мы едем к горцам, общайся с ним побольше.
– Будет сделано, Госпожа! – «совершенно серьёзно» пообещал я.
Она рассмеялась и велела мне скрыться.
Глава 4
Всё утро и весь день я помогал Хизро с лошадьми, а вечером он учил меня ездить верхом, в благодарность за хорошо проделанную работу. Учитывая, что я мог общаться с животными и растениями мысленно, моё обучение шло семимильными шагами. Старик же, видя, что мне всё слишком легко даётся, решил поучить меня ска’анне(джигитовка, вольтижировка) – выполнение акробатических упражнений верхом на лошади, придуманное Степняками(общее название степных народов, включающих в себя более ста различных общин, после смешавшихся с джиннами и назвавшихся ёак-кханцами, по месту своего проживания).
Показать, как выполняется ска-анна – к сожалению – Хизро не мог, но юный сероглазый цыган, которого подозвал старик, с этим прекрасно справился, после чего, передавая мне поводья Затмения, сказал, ехидно улыбаясь:
– Шею себе не сверни, Шурик.
– Уж постараюсь, – я влез на серую кобылу с россыпью белых пятнышек на спине, большей часть закрытой седлом.
Занимались мы немного в стороне от лагеря. Проскакав пару кругов спокойной рысью, чтобы лошадь привыкла к новому наезднику. На третьем я рискнул встать на луки. Было страшно, уже при выполнении этого самого простого из всех трюков, которые включает в себя ска-анна, я был на грани падения с лошади, что уже говорит о том, что исполнение отнюдь не было чистым. Тем не менее я стоял, расставив руки, чувствуя дискомфорт от того, что приходится стоять вполоборота к «дороге». Дальше надо было встать руками на луки, чего мне вовсе делать не хотелось, поскольку я считал, что они у меня слишком слабые. Проехав круг стоя, я начал потихоньку сгибать колени и ещё на некоторое время застыл в глуповатом положении, когда смог ухватиться за луки седла, начал переставлять обе ноги с лук на ленчик, чтобы они были вместе и оттолкнулся. Локти дрожали и грозили не выдержать, ноги неумолимо тянуло вперёд, от напряжения на руках повздувались все вены, а со спины лил упругим потоком пот. Кажется я не закончил круг, но решил, что больше не выдержу, я начал потихоньку сгибать ноги в коленях и… меня тут же снесло вниз. Я упал вниз лицом на локти и сильно их ободрал. Затмение продолжало наматывать круги, а юный ска-аннец ринулся ко мне.