Темная сторона Петербурга
Шрифт:
— Дело говоришь.
Не теряя времени, козлобородый направился к чемодану, который папа так и не выпустил из рук.
— Чемодан не отдам! — возмутился отец. — Кто вы такие вообще?!
Козлобородый с размаху пнул папу в лицо ногой — я не успела даже закричать — и забрал чемодан. Отец свалился навзничь, не издав ни звука. Я бросилась к нему, забыв обо всем. Принялась тормошить его, но он, мне показалось, был в обмороке. Левую глазную впадину затопила кровь.
— Мы, мил человек, люди. Простые люди. Бедные.
Лениво подтянув к себе наши узлы, он не спеша развязал их, пересмотрел содержимое, выбрал шкатулку с моими украшениями, сунул себе за пазуху. Подумав, вынул еще мамину меховую горжетку, запихнул в необъятный карман подвязанных веревкой штанов.
Козлобородый все это время терзал чемодан, пытаясь взломать замок финкой.
— Мой отец — египтолог, — прошептала я. — Ученый. Он никогда не был богат.
— Кто-кто? — переспросил козлобородый, повернувшись в мою сторону. — Еби… чего ты сказала?
И заржал.
Руки отца стремительно холодели. Я растирала их, вглядываясь в его закатившийся правый глаз — веко над ним трепетало, как крыло пойманной бабочки. Но вскоре перестало дрожать, застыло. Левый глаз я видеть не хотела — он пугал меня. Кажется, кость над глазницей сломана…
— Да что за черт! Никак не откроется. Ключ нужен! — тряся чемодан, обиженно потребовал козлобородый.
Гундосый вздохнул.
— Что ж… Придется барышню за бока пошшупать. Не хотел вас, барышня, забижать, но…
Тело отца сотрясла судорога, и дыхание остановилось. Сердце больше не прослушивалось.
Папа умер.
Одним ударом кованого сапога убийца раздробил ему черепную кость, осколок которой попал, видимо, в мозг, и отец умер в пустом холодном лесу бывшей Выборгской губернии, неподалеку от прихода Кексхольм.
Не повезло.
Все рассыпалось: родина, дом, семья, жизнь.
Я осталась одна на свете.
То есть не одна — с двумя негодяями, ради грошовой выгоды погубившими моего отца.
Красные, покрытые цыпками лопатообразные руки обхватили меня и потянули, но я отчаянно ударила по ним и вырвалась.
— Стойте! Слушайте меня. Я могу вам заплатить.
От неожиданности они застыли, раззявив слюнявые пасти. Не думали, что я буду с ними говорить. Самое время барышне впасть в истерику, поползти, цепляясь за мокрые голые хлысты полыни, обхватывая осклизлые сапоги своих мучителей — в бессмысленной попытке умолить подонков о милосердии…
Холодный огонь разгорелся во мне подспудно и заполыхал, не позволив остановиться на полдороги.
Меня несло вдохновение фурии.
— Вы хотели богатства? Так знайте: мы спрятали огромные, несметные, просто сказочные богатства!
Ком в горле нарастал, мешая говорить. Я глотнула, чтобы отогнать его, усилием воли преодолела спазм и набрала побольше воздуху. Я заклинала зло, как индийские факиры заклинают кобр:
— Мы понимали, что пробраться через границу непросто — тут всех грабят. Большевики грабят, и мародеры грабят. Отец — честный человек. Он не взялся за невыполнимое дело. Не стал вывозить сокровище по частям, как ему говорили. Он поступил умнее — увез ключ от него. Теперь, кто бы ни пришел к власти в стране, без ключа не сможет добраться до тайника. С той стороны границы нас ждал человек, которому, по справедливости, и принадлежит клад. Но отец… папа… умер. А я тому человеку ничем не обязана. Я отдам вам ключ от клада.
Мерзавцы молчали. Теперь я сама чувствовала себя коброй перед прыжком.
— Клад спрятан хитро. Он у всех на виду, но возьмет его только тот, кто знает секрет. Я расскажу, как найти его. И — взять. Если вы уйдете, не причинив мне вреда, — получите ключ от несметных богатств.
Мне даже не пришлось делать паузу, чтобы получить ответ: оба они согласно закивали, тряся немытыми лохмами. Я даже развеселилась, глядя, как усердно они вытряхивают вшей на воротники. Хитрые их прищуры меня не обманули.
Но я успокоилась наконец, потому что дотянулась до предмета в потайном кармане и крепко обхватила его рукоятку. Один патрон. Какая жалость, что остался только один патрон.
— Я вижу, вы согласны: хорошо. Ключ хранится в чемодане отца. Это не простой ключ. Глядя на него, никто даже не заподозрит, что эта вещь способна открыть богатейший клад в истории. Дар Хранителей — величайший, ценнейший клад, спрятанный много веков назад древними царями Египта. Ключ к нему необычен. По виду — это всего лишь бумага с картинками и гранитный осколок с выдавленными на нем символами. Я расскажу подробно, что нужно сделать, чтобы открыть клад…
И я рассказала. Я сняла с шеи мертвого отца ключ от чемодана, выложила книги, спящие египетские амулеты са, мекет, магический стебель Уадж, рукопись папиной книги о жреческих обрядах во имя божеств Хеки и Ра, и тот папирус, который продали отцу наследники капитана Бутенева, что плавал в страну пирамид вместе с графом Орловым… Полотняный мешочек с осколком гранита я тоже отдала им, подробно объяснив, зарисовав на схеме, куда именно надо вложить его. Назвала место и час. Карандашом записала на листке из блокнота отца все, что требовалось сделать и сказать.