Темная сторона Солнца
Шрифт:
Прошу прощения, но на данный момент это процесс «писать со всеми бородавками». [8]
Прежде, чем вы нас покинете, господин Председатель, мне бы хотелось показать вам больницу. Уверен, персонал будет очень счастлив познакомиться с вами э… в неформальной обстановке. Что до меня, я буду горд пожать вам руку управляемым приспособлением.
Застегнув высокий галстук-удавку, Дом повернулся вокруг себя.
– Как я выгляжу?
– Бледно-зеленым, – хладнокровно ответил Исаак и указал на небольшой пластмассовый чемоданчик. – Тут кое-какая косметика
8
Намек на приказ Кромвеля своему портретисту изобразить его без прикрас.
Еще раз повернувшись вокруг себя, Дом провел бледно-зелеными пальцами по лицу. «Сопли», насколько сумели, попытались восстановить пигментацию тела, и все равно он выглядел так, будто год сидел на насыщенной медью диете. В период реабилитации он следил за рассказами о себе в новостях. Ловцы уже гордились совершенно зеленым Председателем и как будто ничуть не возражали против того, что эта зелень – результат отнюдь не удали на морской охоте. Но, согласно невысказанному замечанию матери, эта самая зелень оскорбит инопланетных сановников.
– А пошли они к Бенгу! – сказал Дом вслух. – Невелика важность. И вообще зеленый – святой цвет.
У дверей шесть офицеров службы безопасности вытянулись по стойке смирно, стоило Дому выйти из больницы в сопровождении Исаака и нескольких врачей и санитаров, тактично следовавших за ними на некотором расстоянии.
Рядом с охраной ждал Хрш-Хгн. В руках он держал высокоскоростной молекулярный дезинтегратор, и вид у него был сконфуженный.
– Тебе идет, – сказал Дом.
– Я пацифист, как и пристало философу, а это – варварство.
Они поднялись на председательскую баржу, которую, стоило ей подняться в воздух, окружили пять флайеров.
Дом невидящим взглядом смотрел вдаль.
– Кто заменил Кородора? – спросил он некоторое время спустя.
– Некий Самхеди Суббота с Лаота. Э… надежный человек.
Но для того, чтобы быть агентом службы безопасности на Противусолони, требовалось гораздо большее, чем просто профессионализм.
– Фнобы его примут?
– Поговаривают, он позволяет себе обликошовинистические высказывания. Поживем, увидим. – Хрш-Хгн поглядел на Дома. – Ты был привязан к Кородору.
– Нет. Он дружбы не поощрял, но… ну, он ведь всегда был рядом, правда?
– Что да, то да.
Повернувшись на сиденье, Дом поглядел на Исаака.
– И если ты хоть слово скажешь, робот…
– Нет, шеф. Мне приходило на ум, что лорд Кородор питал несколько чрезмерную любовь к миниатюрным камерам, но такова его работа. Он был правильный мужик. Я скорблю.
«Четыре месяца назад, – подумал Дом, – кто-то убил его и пытался убить меня. Я обязательно выясню почему».
Ветер гнал косой дождичек, когда эскадрилья приземлилась у второго жилища Сабалосов, небольшого, окруженного стеной купола недалеко от административного центра Тау-сити. Встретить Сожа вышла даже леди Виан, закутанная в тяжелую накидку и выглядевшая чуть счастливее оттого, что остановилась в городе. Космополитичностью Тау никогда не поражал, хотя и был чуть ближе к галактическому уровню, чем жилые купола.
– Цвет тебе не идет, – были ее первые слова. Обедали в малом зале. За нижним концом стола.
Суббота и старшие управители уважительно подслушивали. Вежливо осведомившись о больнице, Джоан умолкла и за весь обед не проронила больше ни слова. Сидевшая через стол Виан поглядела на сына.
– Почему бы тебе не попробовать косметику для тела?
Дом поймал взгляд прислонившегося к стене офицера службы безопасности. Одна рука у него была зеленая, и по щеке тянулась зеленая полоса, на подбородке и шее сливаясь с зеленой формой. Охранник подмигнул.
– Я предпочитаю такой.
– Извращенное тщеславие, – сказала Джоан. – Тем не менее я согласна. Пятнистого внука я бы не перенесла, а сейчас он хотя бы равномерного цвета. – И, отодвинув тарелку, добавила: – Кроме того, зеленый цвет святой…
– На Земле зеленый, разумеется, цвет хлорофилла, – возразила Виан, – но здесь растительность голубая.
Джоан бросила быстрый взгляд на высеченный в потолке символ жалостливой йоги, потом, прищурясь, пристально поглядела на невестку. Дом наблюдал за ними с интересом, пожалуй, даже слишком явным, потому что Джоан это почувствовала и, опустив глаза, нарочито медленно сложила салфетку. Потом встала.
– Время для вечерней молитвы, – сказала она. – Дом, через час жду тебя у себя в кабинете. Нам нужно поговорить.
ГЛАВА 4
Дом вошел. Подняв взгляд, бабушка кивком предложила ему сесть. Воздух в комнате казался спертым от благовоний. Большая, выкрашенная белым комната была совершенно пуста, если не считать небольшого стола, двух стульев и примостившихся в углу маленького стандартного кадила и алтаря, впрочем Джоан умела заполнять пустые пространства своим присутствием.
Футовыми буквами с длинной стены на них сияла вездесущая Единственная Заповедь.
Закрыв гроссбух, Джоан поиграла ножом с белой рукоятью.
– Через несколько дней наступит Пятница пирога душ, [9] а также Канун Малых богов, – сказала она. – Ты уже подумал о том, чтобы вступить в «говорильню»?
– Ну… – начал Дом, который вообще не думал о своем религиозном будущем.
– Что, страшно?
– Честно говоря, да, – сказал Дом. – После такого шага обратно пути нет. Понимаешь, иногда я сомневаюсь, а знает ли жалостливая йога все ответы.
9
Шотландский праздник, описанный в XIX в. этнографом А. Кармайклом, в который пекут по пирогу для каждого из членов семьи и особые пирожки для отсутствующих.
– Разумеется, ты прав. Но она задает правильные вопросы. – Джоан мгновение помолчала, точно прислушивалась к голосу, которого Дому не дано воспринять.
– Это необходимо? – прервал молчание Дом.
– «Говорильня»? Нет. Но толика ритуалов еще никому не вредила, и, разумеется, это от тебя ожидается.
– Мне хотелось бы кое-что прояснить, – сказал Дом.
– Говори.
– Почему ты так нервничаешь, бабушка? Она со вздохом положила нож.
– Бывают времена, Дом, когда ты вызываешь у меня непреодолимое желание дать тебе по физиономии. Ну конечно, я нервничаю. А чего ты ожидал? – Она откинулась на спинку стула. – Что ж, мне объяснить или ты будешь задавать вопросы?