Темное искушение
Шрифт:
– Это из-за папы.
Он хохотнул, и от этого звука по спине прошла дрожь.
– Ты заслужила медаль за догадливость.
Ронан оперся предплечьями на спинку моего стула, заключив меня в клетку, и смотрел, как на экране я скачу на его пальцах. Комнату заполнило мое тихое дыхание и запись моих стонов.
Он склонился ближе, его голос проник в мои уши.
– Интересно, что подумает твой папа, если увидит это.
Отвращение пронзило мне вены. Он не мог быть таким извращенцем.
– Узнаем?
Когда он поднес
Он щелкнул по черновику сообщения моему папе, чтобы показать прикрепленное к нему видео.
Этого не могло быть.
Этого не могло быть со мной.
Паника разрасталась в моих легких, царапая и кусая плоть. Я так крепко сжала подлокотники, что стало больно.
– Пожалуйста, не надо, – взмолилась я.
Его большой палец навис над «Отправить».
– А что ты для меня сделаешь?
Я поняла намек в его голосе. Слезы текли по моим щекам, грудь вздымалась от невозможности этой ситуации. Я разрывалась в двух разных направлениях, но знала, что даже отдаться ему будет лучше, чем позволить папе увидеть это видео.
– Все что угодно, – зарыдала я. – Я сделаю все, что ты хочешь.
– Проблема в том, – тихо сказал он, уткнувшись лицом в мои волосы, – что я уже все это видел.
Одно нажатие его пальца, и звук отосланного сообщения ударил по моим ушам.
Сердце мое упало на пол, я едва услышала безразличное «Упс», издевательски прозвучавшее прямо в ухо так, будто это была лишь досадная случайность, а потом он отстранился от меня.
Желчь подкатила к горлу, а потом я наклонилась, и меня вырвало всем, что оставалось в желудке, на персидский ковер.
Он опустился передо мной на корточки и большим пальцем вытер блевотину с нижней губы.
– Что мне с тобой делать, котенок?
Он больше не был загадкой в костюме от Versace, равнодушный к крови на брюках и блевотине на пальцах. Он был монстром, одетым как джентльмен.
Я подняла на него полный слез взгляд и сказала два слова, которые никогда раньше не произносила:
– Ненавижу тебя.
Он улыбнулся.
– Долго же пришлось ждать.
Меня трясло от унижения.
– Зачем ты это делаешь?
И точно так же веселье исчезло, сменившись безжалостным взглядом, который высосал из комнаты все тепло. Он вытащил свой телефон из заднего кармана и сунул его мне в лицо. Я с отвращением отвернулась от фото на экране, но он схватил меня за щеки, чтобы заставить смотреть.
Я крепко зажмурилась, но образ все еще горел у меня в мозгу. Кровь. Столько крови.
Изуродованная плоть.
Безжизненные глаза.
Он был всего лишь мальчиком.
– Твой отец не инвестор.
Я покачала головой, слезы
– Его звали Пашей. Он был хорошим парнем, – вот и все, что сказал Ронан, но по его тону я поняла, что где-то в глубинах своего черного сердца он заботился о нем.
Я открыла глаза. Несмотря на то, что, учитывая обстоятельства, это было совершенно необоснованно, я не могла не испытывать сострадания к этому мальчику.
– Мне жа…
Я не успела закончить, потому что он ударил меня по лицу. Не сильно, но от неожиданности моя голова все равно дернулась. Меня никогда в жизни не били, и этот поступок лишил меня дара речи.
– Я тебе уже говорил, прекрати извиняться, – рявкнул он.
В его заднем кармане зазвонил мой телефон. Ронан наблюдал за мной, позволяя ему звонить и звонить, прежде чем поменять свой сотовый в руке на мой. Он переключил сотовый на громкую связь и встал в полный рост.
– Алексей, – сказал он. – Надеюсь, погода в Сибири хорошая.
– Если ты навредил моей дочери, я тебе член отрежу и затолкаю в горло твоей шлюхи. – Голос моего папы резал комнату словно нож, так резко и чуждо, что по спине у меня побежал холодок. Я почувствовала, будто меня ударили в десять раз сильнее, чем ударил Ронан минуту назад.
Ронан усмехнулся.
– Как всегда изобретательно, Алексей. К сожалению, как ты только что видел, мой член ближе к твоей дочери, чем ты.
Мой взгляд остановился на татуировках на пальцах моего похитителя, и внутри все похолодело. У него были люди, выполнявшие его приказы, он был немыслимо богат и, очевидно, сидел в тюрьме.
Как там называется русская мафия?
Братва.
Это объясняло странных людей, приходивших и уходивших из нашего дома, молчание отца о своей работе, его отказ везти меня в Россию и Ивана. Это объясняло красную краску, сочившуюся из-под… Нет. Я не могла думать об этом. Это просто объясняло всё. Каждое подозрение, которое у меня когда-либо было. Тайная семья теперь казалась желанной альтернативой.
– Она не имеет никакого отношения к нашим делам, – рявкнул папа.
– Глупости, – сухо возразил Ронан, глядя на меня.
– Она могла бы быть близняшкой Татьяны. Должно быть, неловко трахать женщину, которая выглядит точь-в-точь как она.
Единственным, кто поставил меня в неловкое положение, был этот бессердечный ублюдок.
– Мила совсем не похожа на свою мать.
– Теперь я в это верю, – протянул Ронан, прислоняясь к комоду. – Я слышал, она была сукой-садисткой.
Горло у меня сжалось.
Он лгал. Он должен был лгать. Хотя я не могла не вспомнить странные реакции в ответ на ее имя, включая ужас, с которым смотрела на меня Вера.