Темное искушение
Шрифт:
Нет. Я не позволю ему разрушить память о моей матери… По крайней мере ту, которую я создала.
– Достаточно, – прорычал папа. – Мы оба знаем, чего ты хочешь. Я обменяю себя на нее.
Понимание ужасом парализовало легкие.
– Нет, – выдохнула я.
Я знала, что Ронан сделает с моим папой. Знала, что никогда его больше не увижу. Мысль о том, что мне придется идти по жизни в полном одиночестве, тяжелым грузом легла мне на грудь. Я не знала о том, что творил мой отец – об этой тайной, ужасающей жизни, которую он вел, – но я не могла забыть,
– Мила. – Это прозвучало усталым вздохом. Он не знал, что я слушала, и сожаление смягчило его голос.
– Прости, папа. – Я всхлипнула.
Ронан прищурился.
– Я не должен был так долго скрывать от тебя свою жизнь. Я лишь хотел уберечь тебя.
Не потому ли он солгал о моей смерти в младенчестве и запер меня в Майами?
– Это никогда не должно было коснуться тебя, и мне жаль, что так вышло. Просто знай, что я всегда любил тебя, Мила, что бы ты обо мне ни услышала. – Это был третий раз в жизни, когда я услышала от него, что он любит меня, и это разбило мне сердце.
– Прошу, не делай этого, папа, – взмолилась я. – Он убьет тебя.
– Иван останется с тобой. Он о тебе позаботится.
Неприятное напряжение высосало из воздуха кислород. Ронан пробежался большим пальцем по шраму на своей нижней губе, и что-то неясное промелькнуло в его взгляде, но я не смогла разглядеть это сквозь слезы.
– Это все моя вина, – плакала я.
– Нет, – резко сказал папа. – Моя, и я возьму ответственность за это.
По его тону я поняла, что разговор окончен. Я прикусила губу, сдерживая ответ, пока не почувствовала вкус крови. Металлический привкус обычно заставлял мое давление падать, но в ужасе ситуации я ничего не почувствовала.
Ронан, глядя сухо, нарушил молчание.
– Все это немного мелодраматично для меня.
До этого момента я не знала, что такое ненависть. Тугой комок разрушения рос у меня в груди.
– Пришли координаты для обмена, – сказал папа.
Ронан молчал, наблюдая за мной с задумчивым и беспокойным блеском в глазах.
– Что, никакого злорадства? Непохоже на тебя, Дьявол.
Желудок у меня сжался, мои губы приоткрылись в осознании.
Ронан усмехнулся, увидев выражение моего лица.
– Не смотри на меня так, будто я это придумал. Я предпочитаю, чтобы женщина выкрикивала мое христианское имя, когда я вхожу в нее.
Я ошибалась. У Дьявола не было красной кожи и раздвоенного хвоста. Хаос в Москве он наводил грязными словами, легкой улыбкой и змеей вместо сердца.
– Мы договорились? – рявкнул папа.
Ронан долго и пристально смотрел на меня, от его холодного взгляда волоски на руках встали дыбом.
– Нет.
– Нет?
– Думаю, сначала я бы хотел немного поиграть со своей новой зверушкой.
Я выдержала его взгляд, не желая показывать свой ужас. К счастью, он не мог видеть холодного пота, проступившего под моей одеждой.
Папа скрипнул зубами.
–
– Ты отрежешь мне член и затолкаешь его в горло Наде, – скучая, завершил Ронан. – Я и в первый раз услышал.
«Наде?»
У Дьявола была подружка. Мне стало интересно, держал ли он ее запертой в подвале, или то была оперная певица, игравшая Лизу.
– Если объявишься в Москве без приглашения, отправлю тебе дочь по частям в коробках FedEx. Понял?
– За это я отправлю тебя обратно в ад, Дьявол.
– Жду не дождусь, – ответил Ронан. – Скоро созвонимся, Алексей.
Он сбросил звонок раньше, чем папа успел ответить. Телефон тут же зазвонил.
Он выключил его и уставился на меня тяжелым взглядом, от которого по коже побежали мурашки.
– Ты так предана своему папе, – сказал он, хотя глаза его были темнее ночи. – Даже после того, что я тебе показал?
Я не хотела даже думать о том мальчике и о том, что с ним сделали. От этого все внутри переворачивалось и хотелось сомневаться во всем. Но мне не дали времени подумать над всем этим, а прямо сейчас у меня было два варианта: Дьявол или отец. Выбор был прост. Мой взгляд горел убежденностью.
Он дернул челюстью.
– Думаю, в тебе больше крови твоей матери, чем мне казалось.
Мне ненавистно было то, на что он намекал, будто она была кем-то помимо уважаемой женщины, умершей до того, как я узнала ее. Он был лжецом. Он лгал с первой секунды как я его встретила.
Мое тело напряглось, когда он подошел ко мне. Его тень была живым присутствием, которое проникало в грудь и вырывало дыхание из моих легких.
– Ты не должен этого делать, – сказала я ему.
– Снова ошибаешься, котенок, – ответил он, обходя мой стул. – Твой папа заплатит за то, что натворил. – Я выдохнула, когда он потянул мою голову назад за хвост, его голос стал жестче. – Он с ума сойдет, думая о том, что я делаю с его драгоценной дочерью. А когда я закончу с тобой, его голова украсит мою каминную полку.
Я сглотнула.
– Ты болен.
Он пробежался большим пальцем по моим губам, размазывая по щеке кровь с того места, где я прокусила ее.
– У всех свои недостатки, не так ли?
Мой взгляд горел несогласием.
– Маленькая лгунишка, – протянул он. – Я не забыл, как быстро ты кончила на меня… и на всю мою руку, раз уж на то пошло. Сама сказала, что если не я, то найдешь другого. – Его хватка на волосах стала крепче. – Может быть, Альберт тебя устроит.
Мне стало дурно.
Я чувствовала унижение.
Слабость.
Я не знала, переживу ли это.
– Теперь, когда формальности окончены, может быть, дадим твоему папе предварительную картину того, что будет дальше?
Я моргнула, когда он выставил перед нами телефон.
Дьявол был сардоническим и технически подкованным. Мой шея болела от безжалостной хватки, когда он сильнее потянул за волосы, чтобы сделать извращенное селфи.
– Улыбнись.
Щелк.