Темное искушение
Шрифт:
Тогда я получу то, что мне причитается.
– У нее засос на внутренней стороне бедра, – небрежно упомянул Кристиан.
Более слабого человека мой взгляд мог бы убить. Следовало одеть Милу в монашеское одеяние, а не оставлять голой, хотя, даже если бы я сделал это, мой брат все равно разродился бы провокационными замечаниями. Теперь я жалел о том, что предложил им приходить когда вздумается.
– У нормальных людей нормальные хобби. Почему бы тебе не найти что-то, что не включает препарирование всех и каждого?
В его глазах заиграла улыбка.
–
– Тот факт, что идею о моем нападении на женщину ты находишь более волнующей, чем тот факт, что она – моя пленница, говорит о другом.
– Просто нахожу, что последнее не в твоем характере. И выглядит интересно.
– Тебе интересна реклама, так что мне плевать на твой интерес к моей сексуальной жизни.
Я по пальцам одной руки мог сосчитать случаи, когда занимался оральным сексом. Все это было, пока я оставался озабоченным подростком, когда не мог удержаться от того, чтобы не попробовать раздвинутую передо мной киску. Но как только новизна прошла, желание заниматься этим угасло под холодными детскими воспоминаниями о том, как я следил за совокуплениями из приоткрытой дверцы шкафа, о клиентах моей матери и больных извращениях, которые она со своими клиентами навязывала моему брату. Я мог винить Милу только в том, что едва не кончал на нее, обнаженную, связанную и находящуюся в моей власти, – это, черт возьми, по-настоящему меня заводило.
Джианна проскользнула в комнату и подошла к своему чемодану, стоявшему у дивана. Мой взгляд проследил за ней, когда она схватила что-то из хаотичной кучи одежды внутри. Она взглянула на меня. Я помрачнел, сказав ей, что если она вздумает одевать мою маленькую пленницу, я научу ее дочь всем русским ругательствам, которые знаю. А проведя жизнь на улице и в тюрьме, я знал множество.
Она бросила на меня злой взгляд и исчезла в дверях.
– Лучше бы твоей жене не освобождать мою заложницу, – сказал я, зажимая сигару зубами.
– Не похоже, что она убежит далеко.
Восемьдесят акров пустой земли окружали дом. В лучшем случае – четырехчасовая прогулка. Даже если бы Мила успела пройти это расстояние до того, как я смогу ее поймать, на хвост ей сели бы все пять тысяч человек, имеющиеся в моем распоряжении. Ей никогда не выбраться из России.
Мой брат работал на коррумпированного главу ФБР, и, вероятно, мог бы найти Алексея, если бы я его попросил. Тогда бы мы покончили со всей этой шарадой. Но это была моя борьба, а не его.
– Как тебе жизнь с одной киской? – протянул я.
Взгляд у него стал жестким.
Улыбка тронула мои губы. Он так трепетно относился к своей маленькой жене. Он и до нее никогда особо не делился подробностями своей личной жизни, но теперь подобные разговоры были полностью исключены. Казалось, ему плевать, что женщина держит его за яйца. Никогда не думал, что доживу до этого дня. Наша мать выбила из нас какую бы то ни было любовь… образно выражаясь. Хотя… аналогия была так близка к истине, что я испытал мрачное веселье.
– Я не слышал ни о каких твоих новых подвигах в последнее время, – ответил он. – Ну, если не
Я постучал сигарой по столу, выдержав его пристальный взгляд.
– Я был занят.
– Слишком занят для Нади Смирновой?
Когда мы были моложе, я всегда был рядом с братом. Мне всегда приходилось прилагать некоторые усилия в отношениях с женщинами, но это лишь помогало мне совершенствоваться. Год назад мне понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы трахнуть лицом вниз на моем письменном столе оперную певицу, влажную мечту многих, Надю Смирнову. Она была легкодоступна и готова на все, хотя ее ревность причиняла столько хлопот, что она того не стоила.
– Наде нравится, чтобы ее шлепали, когда она кончает. Это начинает портить мне настроение.
– Очаровательно.
Я усмехнулся.
Его взгляд остановился на следах от ногтей на моей шее.
– Похоже, ты пока не приручил свою зверушку.
Я откинулся в кресле.
– Всему свое время.
Он встал, подняв Кэт на руки.
– Твоя месть в твоих руках. – Он остановился перед дверью и обернулся ко мне. – Я бы посоветовал тебе отомстить и не играть с едой, пока она не укусила тебя в ответ.
Я сдержал ответ. Мне хотелось заверить его, что я не съем свою зверушку, – по крайней мере так, как он предложил, – но сказать это значило дать ему новое оружие против меня.
– Мы найдем, где остановиться, раз твоя комната для гостей занята.
– У меня их тут еще десять. Выбирайте.
– Не уверен, что обстановка будет подходящей для семьи.
– Думаю, бесполезно пытаться оградить Кэт. У нее, вероятно, уже есть несколько планов смерти для брата, который вот-вот родится. – Это была шутка, но я действительно считал, что своего брата она низведет до статуса раба.
Кристиан не оценил шутки.
– Как долго ты здесь пробудешь? – спросил я.
– Несколько недель. Джианна хочет провести тут некоторое время, прежде чем ребенок родится.
Как только он ушел, я закурил, глубоко вздохнул и закинул ноги на стол.
Я не ожидал, что Мила окажет сопротивление и что я потеряю самообладание, когда увижу ее голой. Просто, черт возьми, этого было слишком много. Так много всего, к чему можно было прикоснуться, с чем можно было поиграть. Длинные ноги и гладкая безупречная кожа. Новообретенная ненависть и сверкающие глаза. Я хотел увидеть, как взгляд снова смягчится, когда я наконец войду в нее.
Мои размышления прервал появившийся в дверях Виктор. Внимание привлекла татуировка с коммунистическим серпом и молотом на его бритой голове. Он набил ее в тюрьме с помощью полученной контрабандой швейной иглы и резины с каблука собственного ботинка. У меня тоже осталось немало сувениров со времени, проведенного в переполненных камерах Бутырки. Включая татуировки и договоренности.
– Николай снова стал проблемой, – сказал он мне по-русски.
Мой вор всегда достаточно зарабатывал, уклоняясь от налогов и зарабатывая на продаже подержанных авто, а точнее – на борделе в подвале.