Тёмное пламя
Шрифт:
Бранн весь сплошное удивление. Резко, с золотыми искрами разводит руки, намекая на возможность лечения волшебной силой.
— После моего клинка остались раненые?
Мне кажется или это риторический вопрос?
Советник рычит, отшвыривает кресло, оборачивается к Вороне только после небольшой дыхательной гимнастики. Он привык играть в фидхелл* сам, и сам двигать фигуры, а с Бранном черно-белое вполне может стать изумрудным, да еще и улететь с середины поля!
— Я вас понял, неблагой королевский волк. Нет, раненых не осталось! Но
— Какие игры? — усиленно трет нос Бранн. — Я не играл со времен прошлого Самхейна. На болоте развлечений было немного… Но если хотите, я расскажу вам.
— Не стоит. Не желаете ли поговорить о друидах? — сверлит Бранна взглядом Советник.
Но вопрос — это не вопрос, это обводящая тему лента, канат, по которому Бранн выучен ходить.
И если Джаред думает засмущать намеками нашу Ворону, то это совершенно гиблое дело. Болотное, можно сказать. А Ворона тут мастер! Бранн поднимает перья, довольный перемене темы, и начинает прежним скрипучим голосом:
— Друиды — бывшие люди, питаются магией… О высших известно мало, они вроде бы вовсе потеряли человеческий облик. Их четверо.
— Четверо? — недоверчиво уточняет Джаред. — Да с чего ты! Откуда вы… Хорошо. Но я хотел бы поговорить о тех, кто находится в замке.
— Замковые друиды. Едят, как люди, хотя им часто глазами, ушами и зубами служит омела! — докладывает Бранн, радуясь, что может быть полезным. — Растение выглядит обычным, но сосредотачивается там и стремится туда, где его цель, источник насыщения, её носитель. В некоторых случаях вытягивается по старым следам по второму разу, оживает от касания магии, истребляется ей же, но сильнее. Может убить малые волшебные создания, истощить большие, вытянуть силы из ши…
Хм-хм. И что парочку-другую трупов можно считать заметенными под очередной коврик очередного Дома!
— Бранн, — на него это непохоже, но Советник, видимо, отчаивается. — Есть ли что-нибудь важное, о чем я не знаю?
— Не уверен, — дергается ушко, а веки прикрывают хитрых фей. — А друиды чем-то недовольны? Обслугой? Едой? Комнатами? Я мало что могу посоветовать вам тут, Советник.
И это странно, но Ворона ни капельки не издевается. Однако хочет увести разговор к более безопасным темам.
— Идите, королевский волк Бранн, — машет рукой Советник.
Бранн только успевает приподнять брови, обозначая вопрос — куда, собственно, ему идти, когда в дверях появляется знакомая долговязая фигура Мэя, и Джаред облегченно вздыхает. Тут же спохватывается и принимает свой самый суровый вид. Не ожидавший настолько прохладного приема Мэй неосознанно отшагивает назад, и теперь Джаред вздыхает обреченно.
Кто-то из волков в любом случае понимает его неправильно!
Осознав, что Советник не в духе не по его душу, Мэй обходит Джареда по приличной дуге, приближаясь к задумчивой Вороне. Тихонько уточняет у Бранна, желая не отвлекать Советника от сумрачных и явно важных раздумий:
— Ты чего такой чумазый, неблагой? — любопытно склоняется, оглядывает следы сажи, слегка смазанной по лицу, поперек лица и по волосам. — И когда успел?
Бранн отвлекается от своих мыслей, растерянно оглядывает поднятые ладонями вверх собственные руки, как будто заметил на них сажу сейчас. Тянется в карман за платком, но его собственный — у Мэя, а тот, который пожертвовал ему благой, куда-то перекочевал. Боюсь подумать, куда, но Бранн вспоминает про салфетку, откинутую за завтраком Деем. Похоже, это была не салфетка! Кто бы различил в темноте.
Ох, этот неблагой с ума меня сведет!
Мэй, похоже, проникается проблемой — еще бы он не проникся! Острые ушки одновременно опускаются своими уголками вниз! — и тянется в свой карман, когда Бранн нащупывает и вытягивает на свет отрез ткани из одежды Франта!
Что Советник, что Мэй смотрят на нашего неблагого, совершенно оторопев. Признаться, я их понимаю. Бранн, нисколько не смущаясь повышенным вниманием, тщательно вытирает лицо, руки, а потом попросту отбрасывает тряпицу в камин.
У офицера Мэя натурально отпадает челюсть.
— Так ты?.. Так ты не пришьёшь? — офицер вместо слов прихватывает Ворону за плечо, проводя по швам и лоскуткам. — А зачем резал?
Советник настораживается — вероятно, понимает, что пропустил еще какой-то знаковый момент дуэли. И не сказать, что это понимание его радует. Взгляд Джареда все больше напоминает Белого змея, по мере того, как Бранн говорит. Очень спокойно и обстоятельно говорит.
— Я и не собирался пришивать, — сегодня Бранн от Мэя не шарахается, косится разве что и медленно выскальзывает из-под руки волка. — А отрезал затем, чтобы напугать благих ши. Их надо было напугать — и я напугал.
Мне кажется, в глазах у Джареда искрится что-то морозное синее, когда он отворачивается, оставляя расспросы Мэю, еще не пострадавшему сегодня от хода мыслей Вороны. Пусть расспросит, а Джаред послушает. И потом еще разок уточнит ход дуэли у Мэя, основную схватку он видел несомненно, но чтобы подойти к Лесному лорду в нужный момент, Джареду тоже требовалось время. Наверное, отвлекся, заторопился, когда увидел, что Франт повержен.
— Напугать? Чтобы напугать?! — Мэй все ещё не совсем верит, что у Бранна могут быть и обычные объяснения своему поведению.
Офицер ошарашен, но это не мешает ему перехватить выскальзывающую Ворону еще раз, ближе к воротнику. Бранн поджимает губы и продолжает медленно отшатываться.
— Конечно, — сам он на редкость бесстрастен, среди его мыслей успевают мелькать схемы. — Благой Двор отчего-то решил, что неблагой не может быть страшным. Я могу. Но это не значит, что я самоубийца: ходить в одежде своих жертв.
И пожимает плечами! Для него это нормально! И объяснимо! И совершенно логично! Да ты хоть приглядись к волкам, Бранн! Как они реагируют на твои слова?