Тёмное пламя
Шрифт:
Когда Мэй, судя по отражению в зеркале, только переступивший порог совершеннолетия, огорошивает свою великолепную маму новостью, что желает быть военным, только военным, исключительно военным, никаких мирных занятий, никаких искусств, она, разумеется, призывает в помощь Алана.
Мэй смотрит обреченно — он понимает, что противостоять сразу двум горячо любимым взрослым не сможет. Но вместо этого…
— Дженнифер, посмотри на своего сына.
Алан улыбается маме мягко, он, кажется, вовсе не способен быть
— Он волк, настоящий, даже более настоящий, чем иные из нашего молодняка, неудивительно, что ему не терпится пустить свои волчьи качества в ход.
— Алан! — да, великолепная мама разочарована. — Алан, как ты можешь! — оглядывается на Мэя посветлевшими глазами, звезды видны отчетливо. — Его же там убьют!
Мэй только успевает вскинуть голову, собираясь возмутиться: он проходил подготовку лучше многих, меч и щит слушаются его и к двадцати годам очень хорошо, а если ещё поработать…
— Дженни, — дядя не перестает улыбаться, как будто это вовсе не довод. — Дженни, дорогая, позволь Мэю быть опорой тебе, поверь в него, он справится. И уж конечно не даст себя убить! Так ведь? — светлые глаза дяди смотрят прямо на Мэя. Алан подмигивает!
— Конечно, не дам! Мама, даже не думай, я всегда буду возвращаться!..
Возвращаться за Мэем из воспоминаний легко, наш офицер улыбается Дею, поднявшемуся Джареду, взлетевшей Шайе, замотавшей черный платок на манер длинного платья вокруг своей фигуры.
Наш король, мой волк, растерял готовность дождаться портных с новым платьем и желает как можно скорее показаться собственному Двору. Видимо, он решил, что так быстрее сможет переговорить с Джаредом.
Мой Дей хлопает Бранна по плечу, обозначая, что тот должен идти рядом, и первым покидает покои. Мэй пропускает в дверь Дея, Бранна и Джареда, выходя последним и отдавая приказ страже — передать портным, что их услуги на сегодня больше не нужны.
Ворона идет на полшага позади Дея справа, они что-то обсуждают, судя по долетающим словам, что-то, касающееся библиотеки. Джаред следует за Деем слева, он прислушивается, но как-то вполуха. Шайя, вздумавшая тоже покрасоваться перед Благим Двором, сидит на плече нашего неблагого.
Такое чувство, что она не хочет портить репутацию благих. По крайней мере, не так сразу.
Мэй не стремится догонять короля, а разговоры о библиотеке не побуждают его прислушиваться — если Бранну понадобится какая-то помощь, неблагой об этом скажет сам. А если прозвучит что-то важное и касающееся его обязанностей по охране, Джаред не преминет обозначить это яснее.
И офицеру Мэю до сих пор неясно, как Дею удается понимать неблагого! К образу, и без того вызывающему восхищение, присоединяется новая черта — разбираться даже с тем, с чем невозможно разобраться!
Мэй ухмыляется, кивает сам себе, но улыбка быстро сходит с его лица — когда по пути к северной галерее им попадается Алан. Начальник замковой стражи показывается из бокового коридора, и я не понимаю в первый момент, что успевает насторожить Мэя, понимание приходит потом. Когда на фоне седины, почти на всю длину захватившей волосы волка, становится заметна бледность, чуть больше чем обычно заливающая щеки Алана, но явно нездоровая. Правая рука опущена к кинжалу на правом боку и, кажется, не держит его, но цепляется за рукоять. Левая накрывает ладонь правой.
Наш офицер притормаживает, не боясь упустить из виду такую заметную процессию, тем более скоро галерея — прямая, как стрела. Вокруг шепчутся благие, кто успел подняться рано и оценить истинно королевский вид моего Дея. Приотставший Мэй теряется на этом фоне — Дей, Бранн, Шайя на его плече, да еще и Советник!
— Алан? — Мэй улыбается дяде, но в глазах его беспокойство, они светлеют, опять обозначая звезды. — Стража на этом этаже в порядке, я проверял, на первом тоже, и на третьем в офицерском крыле…
— Мэй, — Алан улыбается почти так же мягко, как в воспоминании улыбался его матушке, — спасибо за заботу. Но проверить все одно стоит, раз, как я погляжу, — кивает в сторону удаляющегося Дея, — наш король готов принимать королевство. Не всем это может прийтись по вкусу.
Старший волк хмурится, Мэй кивает, показывая, что понял, уточняет вполголоса:
— А что там Нейт? — и все равно подходит к Алану ближе, как будто желая подхватить, если тот начнет падать. — Наш Чемпион сообщил хоть что-то полезное?
Алан вскидывает глаза на долговязого Мэя — разница в росте у них не самая большая, но начальник стражи заметно ниже офицера. И чем ближе стоит офицер, тем это ощутимее. Впрочем, особенного неудобства, кажется, во время разговора это не доставляет.
— Наш Чемпион оказался даже весьма глазастым для своих лет, — Алан сосредоточенно хмурится, но не забывает оглядывать лица окружающих, слегка кивать на приветствия. — Но нити к лесным лордам у нас нет. Чистая работа, кругом все упирается во Франта.
— Который весьма удачно представляет из себя самый мертвый тупик, что я видел, — Мэй бросает взгляд в спину Бранна. — Мне кажется, Алан, наши весёлые ветки немного потеряли ощущение допустимого и недопустимого.
— Ты ещё очень молод, Мэй. Мне кажется, они его и не находили, — Алан улыбается едва-едва. — Сколько лет прошло, а опыт их ничему не учит.
Правая рука чуть не соскальзывает с рукояти кинжала, Алан прижимает её левой сильнее, Мэй, будто так и было задумано, загораживает начальника замковой стражи, сохраняя отстраненное выражение на лице.