Тёмное пламя
Шрифт:
Ох, мой Дей, этак недолго скатиться до рычания!
— Она милашка… — пытается съязвить принц Леса, вот только губы дрожат.
Дей подступает ближе, скалится, и Финтан сдается, поднимая руки:
— Хорошо!..
Отшатывается, находя спиной стену, прислоняется с облегчением. Ноги отказываются держать его.
— Хорошо! Моему отцу сказали, что эта дочь Солнца может быть той самой!..
Не будь Финтан в таком отчаянии, слов не вытянуть бы из него клещами, но принц умен, он предпочитает потерять тайну, не жизнь. Досадливо продолжает, сердясь на
— Все совпало, а ваш глупец Хранитель не увидел очевидного. Алиенна не знает своей силы, но она — артефакт нашего мира, она — его сердце! — принца Леса трясет и пошатывает, он бледен и в испарине. Но пережитый чудовищный страх помогает ему собраться. — Его Солнце. Кто владеет ей, владеет всем!
Дей, Дей! Звенят колокольчики, звенят отчаянно и тревожно. Забудь про Финтана. Что-то не так. Что-то очень не так! Это почти колокола, и звонят они к беде!
Тепло, но серые снежинки падают с неба, злыми осами влетают в открытые окна волчьего Дома.
Алиенна осторожно опускает босые ноги на каменный пол. Она наклоняется, поднимает подснежник — помятый и сломанный. Золотое сияние, окружавшее ее и освещающее всю комнату, тускнеет.
— Это — для меня! — пораженный шепот, она была бы рада этим цветам вчера, безумно рада, но сегодня они заставляют задуматься и усомниться. — Он собирал их для меня!
Вчерашний ужас накатывается с новой силой. Алиенна собирает раскиданные по комнате цветы. Находит камень на кожаном шнурке, с трещиной посередине, видно, с бешеной яростью брошенный в стену.
— Как он мог!
Вьюнок жухнет на глазах, чернота расползается от моей госпожи все дальше по плетям, а сияние почти пропадает, лишь кольцо тревожно пульсирует на пальце жены волка.
— Как он мог не поверить мне, себе, даже — даже цветам!
Алиенна плачет. Она отчаянно пытается убрать трещину с камня, похожего на сердце, залатать хотя бы его. Ведь это подарок Дея!
Нет-нет, не нужно! Не сейчас, у тебя нет сил, ты же все отдала, ты вычерпала себя, чтобы достучаться до Дея и залечить его раны!
Весь свет сейчас в руках моей госпожи, но уставшие пальцы вздрагивают, словно кто-то подталкивает ее под локоть, и он стекает с ладоней, сочится на пол огненными каплями. Черные снежинки кружатся в хороводе против хода солнца, и тьма, плотным кольцом окружившая Алиенну, вытягивает из нее остатки сияния.
— Холодно… Как же здесь холодно!.. — сонно шепчет моя госпожа, закрывает глаза и медленно опускается на пол. Слишком медленно для живой.
Дей, торопись, торопись же, ты нужен как никогда! Согреть и спасти ее может только живое тепло!
— Да только… — не договаривает Финтан.
За окном темнеет. Ох, как жутко!.. Снег летит сплошными валами, мгновенно насыпая сугробы высотой со взрослого ши.
— Она гаснет… — шепчет Дей.
Волосы на его затылке становятся дыбом, в сердце закрадывается страх. Обернувшись на глазах изумленного Финтана, волк несется по коридорам и лесенкам. Взмывает в башню, перелетая через ступеньки…
В спальне никого не видно, но он сразу чует жену.
Она, закутавшись в его плащ так, что видна лишь розовая пятка, лежит на полу, в ворохе мертвых стеблей, сплетенных кем-то в огромный черный венок.
— Лили!
Не отвечает. Не чувствует, как он трясет ее, не слышит его отчаянного волчьего воя.
Принцесса Солнца спит неправильным, нехорошим сном, прижав к груди принесенные Деем подснежники.
Глава 2. Не-сущие-свет
Черные ели грустно баюкают звезды в мягких лапах. Им не холодно, как и волку. Снег везде, от него свет и тишь, но свет этот льдист, а тишь — непокойна. Не ко времени.
Дей, вернись в башню!
Не слышит. Снег заткнул уши, разлился сонным молочным зельем на полях, нахлобучил шлемы на верхушки дерев, словно ослепив их, вдавил в землю и уничтожил первую травку, что проклюнулась раньше времени. Себе на беду. Беда. Беда кругом — синяя тень мелькает вдали, проносясь еле заметно даже для волчьего глаза. Пропадает. Снова проносится бесшумно с другой стороны и снова пропадает. Молодой волк, зарычав, несется вдогон, но — ничего. Никого. Была ли?
Дей, что ты делаешь здесь? Порыв ветра тревожит снег, серые звезды слетают с еловых веток. Может, ветер донесет мои слова?
И правда, пора. Пора домой, в замок. Только темна вода глубокого рва вокруг Волчьего Дома и подернута она льдом. Тонкая грань, отделяющая два мира, прозрачна ровно стекло, призрачна, сквозь нее многое можно увидеть… Если пристально и очень долго смотреть в воду, можно разглядеть морских обитателей в своих замках, знают ши. Сейчас волк — видит глаза.
Дей! Очнись! Очнись же!
Глаза, что смотрят изо всех зеркал. Знакомый разрез, знакомый прищур. Вот только… они зеленые! Дей недоуменно снимает рогатый шлем, и черные волчьи волосы полощутся на всё усиливающемся ветру, путаясь со злыми снежинками. За пальцы цепляются металлические щитки, не хотят отпускать. Дей сбрасывает их вместе с перчатками, как ядовитую тварь. Недоуменно разглядывает синюю кожу ладоней, потом кладет руку на горло. Нечем дышать. Воздух вокруг или вода?
Дей! Это сон, сон! Дыши, Дей, дыши! Это не ты!
Незваный гость уже на мосту, и как появился? Ни стрелы, ни копья защитников замка не могут пробить его щит. Он тоньше бумаги, но сильнее железа. Иногда достаточно слов.
— Она моя! — кричит фомор, указывая на левую башню. — Моя по праву!
Вылитый Дей. Только глаза — злые, а рот, как и все лицо, искривлен гримасой недолюбленного ребенка.
Дей, плавной серой тенью слетев с галереи, уже на мосту. От его тепла тает щит, и Дей толкает лапой фомора в грудь. Тот, заваливаясь вниз, хватается за волка, и они падают — падают вместе, разбивая лед на осколки реальностей, уходят все ниже сквозь призму зеркал в синюю-синюю глубину Северного моря…