Темные врата
Шрифт:
– Кажется, я только что потерял друга и нажил себе нового врага.
Наталья взяла его за руку, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Не омрачай чела такими мыслями, Глеб. Кудеяр предан мне. И он обожает тебя. Он знает, что только ты можешь спасти княжество от уничтожения. Что бы ни случилось, он будет делать то, что ты прикажешь.
– Дай бог, чтобы так и было.
Глеб высвободил руку из пальцев Натальи и поднялся на ноги. Княгиня посмотрела снизу вверх на его мускулистую, гибкую фигуру,
– У тебя тело воина и душа правителя, Глеб. Ты рожден, чтобы быть первым.
Глеб молча поднял с пола одежду и стал одеваться. Ему все еще было не по себе от признания Натальи. Кудеяр был отличным парнем и умелым, преданным помощником, и ссориться с ним Глебу страшно не хотелось.
– Пойду, узнаю, что ему нужно, – проворчал Глеб, натягивая куртку. – Этот лукавый ангел любую новость преподносит как предостережение.
– Он переживает за наше дело, – сказала Наталья.
– Да. Знаю.
Глеб наклонился, поцеловал княгиню в губы, затем выпрямился, повернулся и, хмуро сдвинув брови, зашагал к двери.
Советник Кудеяр ждал его, сидя в массивном резном кресле, подперев подбородок кулаком и хмуро о чем-то размышляя. Заслышав скрип двери, он вздрогнул и взглянул на вошедшего Глеба.
– Ты пришел, – тихо сказал он.
– Да, – ответил Глеб, притворяя дверь. – Ты ведь хотел меня видеть.
Он прошел в горницу и сел в другое кресло, накрытое пятнистой рысьей шкурой. Взглянув на шкуру, Глеб усмехнулся:
– Большая была рысь. Думаю, понадобилось много труда, чтобы выследить и убить ее.
– Да. Наверное.
Несколько секунд мужчины молчали, потом Глеб слегка подался вперед и негромко проговорил:
– Кудеяр, то, что ты видел в спальне княгини…
– Я не хочу это обсуждать, Первоход, – оборвал его Кудеяр. – То, что между вами, касается только вас.
– Да, но Наталья сказала, что вы с ней…
– Я всего лишь советник, – снова перебил Кудеяр. – Я выполняю то, что мне велит княгиня. – Он чуть прищурил голубые глаза и договорил: – И то, что мне велишь ты, Первоход, ибо ты – мой начальник.
Глеб отвел взгляд и, нахмурившись, предложил:
– Ладно. Тогда постараемся обо всем забыть.
Быстро покосившись на Кудеяра, Глеб успел перехватить его взгляд. «Может быть, ты и забудешь. Но я – никогда», – говорили в этот миг глаза Кудеяра. Однако уже в следующую секунду советник снова смотрел на Глеба спокойно и невозмутимо.
– Итак, зачем ты позвал меня? – спросил Глеб.
– После гибели Крысуна ты сказал, что пришло время разобраться с бурой пылью. Помнишь?
– Конечно.
– Я об этом много думал.
– И что же ты надумал, Кудеяр?
Белокурый советник сдвинул брови и спросил:
– Ты собираешься закрыть блажные дома, не так ли?
– Так, – кивнул Глеб. – Бурая пыль иссушает мозги и превращает людей в дурней.
– Слова твои правдивы, Первоход. Но ведь дурнями легче править. Князь Егра любил это повторять.
Глеб дернул щекой:
– Твой князь Егра сам был дурнем, раз так говорил.
Советник Кудеяр вздохнул и медленно покачал головой:
– Не говори так о покойнике, Первоход. Не серди его духа.
– Да мне плевать на его дух! Мы закроем блажные избы и изымем у купцов и перекупщиков всю бурую пыль!
– Ее все равно будут добывать, – возразил Кудеяр. – Не прямо, так исподтишка.
– Не будут. Об этом я позабочусь. Или ты сомневаешься в моей силе?
Кудеяр потупил взгляд.
– Ты ходок, тебе видней, – тихо сказал он. – Однако, закрыв блажные дома, ты настроишь против себя людей.
Глеб нахмурился и раздраженно заявил:
– Хватит пугать меня народом. Ваш народ темен и забит, и я не собираюсь под него подстраиваться. Если ты видишь, как человека засасывает трясина, ты протянешь ему руку и поможешь выбраться, разве не так?
– А ежели черная трясина для него – дом родной? – чуть прищурившись, осведомился Кудеяр.
– Тогда я научу его жить в новом доме, чистом и светлом! – холодно отчеканил Глеб. – И больше я не собираюсь об этом спорить, Кудеяр. Блажным избам в городе не быть. Равно как и тем, кто их содержит. Хотят и дальше впаривать людям «дурь» – пусть выметаются отсюда и валят в Порочный град. А не выметутся – лишатся голов. Я сказал!
5
Роскошный расписной возок (все, что осталось от богатств Крысуна) катил, громыхая, по дороге. На улице было темно, на небе повылазили звезды и смотрели на двух седоков своими холодными, безразличными глазами.
Лежащий в возке человек стянул с лица край огромной медвежьей шубы, укрывавшей его от ветра, приподнял голову и взглянул на спину возницы.
– Бун, – тихо позвал он. Затем окликнул чуть громче: – Бун!
Начальник охоронцев Бун обернулся и сверкнул зубами.
– Пришел в себя? Это хорошо!
Он снова повернулся к мерно бегущим лошадкам и продолжил править возком. Крысун Скоробогат огляделся. Луна серебрила мерзлую землю по обе стороны дороги, справа тускло поблескивали редкие желтые огоньки окон.
– Куда ты меня везешь, Бун? – хрипло спросил Крысун.
– В Повалиху, – не оборачиваясь, громко ответил Бун. – У меня там родичи.
– Это те, которых ты навещал на прошлой седмице?
Начальник охоронцев кивнул:
– Да.
Крысун наморщил сухой лоб, подумал немного и с сомнением проговорил: