Темные Знамения

Коробов Андрей

Чуть позже Альдред приступил к борьбе с Гонсало, практикуя захваты. Нужно было, чтоб его мышечная память включилась. Всё же давно ему не приходилось заниматься рукопашным боем.

Ликвидатор смиренно позволял над собой издеваться. Летал и падал на маты, никогда не протестуя благодаря собственным выдержке и опыту. Он живо вставал, снова и снова получая на орехи, а иной раз даже умудрялся перенимать инициативу и класть Альдреда на лопатки, когда тот слишком расслаблялся.

– Я так только выдохнусь, –

пожаловался новичок, тяжело дыша.

Пот с него тёк градом.

Он лежал на матах и смотрел вверх, на голубое небо, где застыло одно-единственное перистое облако. Голова трещала: Озорио легко зашёл к нему сзади и кинул на прогиб, нисколько не жалея салагу.

– Продолжай. Тебе нужно разогреть мышцы, – настаивал Гонсало, скрестив руки на груди чуть поодаль.

Флэй слегка приподнялся, поглядел туда, где Рутгер без конца растягивал ноги, переминаясь с одной на другую. Затем Альдред посмотрел на ликвидатора и спросил прямо:

– Есть какой-нибудь действенный способ выбить из Зальца всё дерьмо?

Озорио рассмеялся и спросил:

– Ты хочешь сжульничать, Альдред Флэй?

Новобранец не переставал его удивлять. Мышлением иной раз он даже напоминал бывшему убийце Чернорукого.

– Вовсе не обязательно. Я хочу именно что выбить из него всё дерьмо. И не хочу проиграть! – объяснял куратор. – Мне нужен этот перевод. Нужно донести до Зальца, что он позволил себе лишнего.

– У тебя есть возможность это сделать, – напоминал персекутор, не спеша идти новичку на попятную.

– Я же вижу. Всё, что мы здесь делаем, – это же для отвода глаз. Если белобрысый применит что-то из уже показанного, у него всё равно будет припрятан туз в рукаве. А мне нужен мой собственный козырь! – пояснил Альдред.

Озорио часто закивал, улыбаясь. Он сказал:

– Похоже, ты куда смышлёнее, чем показалось при встрече. И не так прост, хм…

– Ты поможешь мне, Гонсало? – Альдред ждал ответа.

Разведя руки в стороны, ликвидатор склонился над новичком.

– Особых приёмчиков я тебе не покажу. Да и Рутгер увидит – и будет готов. Я видел, как он дерётся, почему огребает, если огребает. На тебя я тоже насмотрелся. Могу лишь дать тебе пару советов – только и всего. Тебя это устроит?

Альдред призадумался и понял: а ведь кордугалец прав. Он кивнул.

– Что касается Рутгера, всегда старайся быть на шаг впереди. Быстрее на долю секунды. Он легко уработает тебя, если для него всё будет идти, как по маслу. И он мешкает, когда теряет преимущество. А касаемо тебя… не бойся отхватить по морде.

Флэй гонял воздух во рту, впитывая каждое слово, как губка. Он размышлял, пытаясь вообразить себе, чем может удивить Зальца на ринге. Кое-какие идеи пришли ему тут же. Новичок молчал слишком долго, и ликвидатор окликнул его:

– Альдред?

– Я понял тебя. Годится.

Их

ушей коснулся голос капитана:

– Зальц, Флэй, выходите на ринг.

Рутгер, уже прилично разогретый, размял шею и пошёл за Джакомо. Гонсало подал руку Альдреду и помог подняться со словами:

– Ну вот и настал час истины.

К приходу ликвидатора и новобранца ринг бойцы уже освободили. Они прошли мимо них: все в ссадинах и шишках, с опухшими от синяков лицами. После них на площадке для поединков остались кровь, пот и слюни.

Альдред никак не мог взять в толк, зачем драться до кровавых соплей на постоянной основе. Полученные травмы могли сыграть злую шутку с самими персекуторами в ответственный момент, что подставило бы весь отряд на боевом задании.

В действительности, у этого отдела прибавилось работы только с недавних пор. Уклад их жизни между тем вполне прозаичен: постоянное пребывание в состоянии борьбы, даже если в обозримом будущем их не ждёт рейд на шабаш или охота на вырвавшихся чудовищ. Персекутор силен тем, что всегда готов к бою.

К Флэю и Озорио подошел Джакомо делла Колонна. Он поглядел на новобранца с опаской и спросил тихо:

– Всё, в общем-то, готово. Как настрой, Альдред?

– Буду драться, – только и ответил тот, мысленно собирая всю силу воли в кулак. Не любил он рукоприкладство всё же. По крайней мере, когда руку прикладывали к нему.

– Отличный ответ! – поддержал его капитан. – Не дрейфь. Так или иначе, все через это проходят. Справишься, будь уверен.

Флэй не ответил.

– Забыл тебе сказать… На самом деле, инициация подразумевает под собой несколько простых правил. Выслушаешь?

Кивнув, куратор выдохнул.

– Бой начнётся, как только я ударю в колокол. Гонсало будет вести отсчёт времени. Драться можете ровно десять минут – не больше. Это на случай, если ты намерен действовать от защиты…

– Я бы на это не ставил, – буркнул новичок.

– Тем лучше, – заявил капитан. – Если хочешь выиграть досрочно, тогда тебе придется вырубить оппонента, чтоб тот не встал. Но знай, если не встанешь уже ты, то это проигрыш. Иными словами, бой идёт на изнеможение. В остальном дерётесь вы, как умеете. Запрещённых приёмов нет. Просто… просто не убейте друг друга. Лады?

– Лады.

– Тогда дуй на ринг. Слушай внимательно колокол, – предупреждал Джакомо.

Чёрный плащ огляделся. По большому счёту, персекуторы должны были разойтись. Наоборот, они только собирались, желая посмотреть, как Зальц выбьет из салаги душу. Альдред чувствовал себя участником подпольных кулачных боёв, и эта ассоциация не пришлась ему по вкусу.

Озорио угадал, о чём думает Флэй, и, промяв тому плечи, сказал:

– Не обращай внимание. Тебя должна волновать лишь победа.