Темный Луч. Часть 4
Шрифт:
Вернувшись в свою комнату, я взял одеяла и подушки на сегодняшний вечер.
Елены там не было, когда я приземлился на крышу общежития для девочек и изменился обратно в свою человеческую форму.
Я знал, что Елена велела мне не разговаривать с Табитой, но я должен был что-то сказать.
Я надеялся, что Табита просто оставит все как есть.
Я расстелил одеяла, разложил подушки и лег на пол, наблюдая за звездами.
Елена действительно не торопилась.
Я услышал, как она поднимается
Задвижка наконец открылась, и она вышла, снова закрыв ее.
— Что тебя так задержало? — сказал я ей в ответ, и она подпрыгнула, что заставило меня рассмеяться. — Извини, не хотел тебя напугать.
Она тоже рассмеялась, все еще прижимая руку к груди.
— Я просто тебя не заметила.
— Моим вторым именем должно было быть стелс.
— О, мне очень хочется знать, что ты будешь плести, когда мастер Лонгвей появится из люка.
— Все еще не веришь в меня? Ты что, забыла, на что я способен? Я показывал тебе это в Итане, Елена. Как я стал единым целым с деревьями.
Она огляделась, и я тоже.
— Не хотелось бы тебя расстраивать, но здесь нет деревьев, Блейк.
— Это работает не только с деревьями. Это техника смешивания, так что она работает практически со всем. — Я игриво приподнял бровь.
— Ладно, это просто пугает. То, о чем я теперь всегда буду думать, когда буду принимать ванну.
Я рассмеялся и притянул ее ближе к себе.
Она так идеально помещалась в моих объятиях. И тут ее сердце снова заколотилось. Я посмотрел на нее сверху вниз.
— Я не такой… больше.
— Угу, — поддразнила она.
— Ты действительно можешь увидеть мерцание, если просто обратишь внимание, Елена.
— Да?
Ей снова стало любопытно.
— Да, я покажу тебе это снова, если это успокоит твое бешено бьющееся сердце.
Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.
— Что происходит в твоем мозгу?
Она открыла глаза.
— Ничего.
Я приподнял бровь. Я не куплюсь на эту часть «ничего», милая.
— Ладно, это то, о чем я действительно больше не хочу думать, но это займет некоторое время. Так что потерпи меня.
Я улыбнулся. Чертов дент. Я действительно не думал, что она будет больше думать об этом.
Я отвел ее туда, где сложил одеяла.
Если бы мастер Лонгвей поднялся сюда, у меня было бы достаточно времени, чтобы смешаться и сбросить подушки и одеяла с крыши.
Она просто посмотрела на меня, слегка скривив губы, когда увидела одеяла и подушку, а затем плюхнулась на них.
Я лег на живот, поддерживая свой вес локтями рядом с ней.
— Не думала, что ты относишься к романтичному типу людей.
— Тогда тебе следует держаться от меня подальше, когда я читаю свои стихи.
Она
— Итак, почему ты вернулся? Мне казалось, ты сказал «три дня».
— Слишком сильно скучал по тебе, — сказал я, и она опустила глаза.
— Спорим, ты говоришь это всем девушкам?
— Нет, правда. Драконам нелегко находиться вдали от всадников. У тебя действительно все так легко получается, Елена.
— Ладно, как скажешь. Не говори мне.
— Я серьезно. — Я усмехнулся. — Это то, кто мы есть. Когда драконы заботятся, они заботятся не просто от всего сердца. Они заботятся всем своим существом. Разумом, душой и сердцем.
— О боже, — тихо сказала она и вздрогнула.
Я не мог удержаться от смеха. Я нежно обхватил ее лицо одной рукой, чтобы она могла посмотреть на меня.
— Я уже говорил тебе раньше. Это не заклинание, Елена, и я буду повторять это до тех пор, пока не проникну в твой прекрасный, но чрезмерно активный разум.
— Я думала, ты больше не можешь читать мои мысли?
Я перевернулся на спину и посмотрел на небо.
— Мне не нужно читать твои мысли, чтобы знать, о чем ты думаешь. Это видно по твоему лицу.
— Мне повезло.
— Все не так уж плохо. Скорее открытая книга, чем закрытая.
— Ты сейчас говоришь о себе?
— Да, я был чрезвычайно закрытой книгой, но все эти нечеткие и теплые чувства начинают наносить серьезный ущерб моей репутации.
— Мне так жаль, что ты испытываешь все эти эмоции, — поддразнила Елена. — Вероятно, это моя вина.
— О, ты правильно поняла. Ты приручила меня.
Она схватила подушку у меня за спиной и ударила меня ею, прежде чем положить себе на колени.
— Итак, что мы сделаем, если мастер Лонгвей поднимется сюда?
— Он не знает всех моих секретов, Елена. Он нас не найдет. Так что перестань беспокоиться.
После этого она открылась и начала задавать вопросы. Они просто вылетали прямо из нее.
Она хотела узнать о моем дне рождения и хотела узнать мой любимый цвет, который был цветом ее глаз. И нет, это был не дент. Я любил лес.
— Любимая книга?
— Грозовой перевал. Я всегда чувствовал глубокую связь с персонажами Шекспира.
— Даже с Ромео и Джульеттом?
— Да, это что-то вроде «Ромео и Джульетты», немного извращенных, но близких.
Она снова рассмеялась.
— Что, ты со мной не согласна?
— Ну, я не умерла. И ты не…
Я рассмеялся.
— Были времена, когда я всерьез задумывался об этом. Особенно когда не мог уловить биение твоего сердца в тот день, когда тебя нашли. И всякий раз, когда Эмануэль говорил мне следовать своему внутреннему чутью, я всегда оказывался у лиан.
— Это было потому, что я находилась за ними.