Темный маг
Шрифт:
Отца Риисы, мастера-булочника Шайра, подросток заметил чуть раньше, чем тот себя обозначил. И поздоровался тоже первым. Чуть склонил голову (вообще полагалось кланяться в пояс, но тут юный маг так и не смог себя переломить), но опускать взгляд не стал.
— Добрый вечер, мастер.
И больше ничего говорить не стал, замер, выжидая, но уже понимая, что ничего хорошего его не ждёт.
– И ты здравствуй, — булочник, статный и рослый мужчина с гривой темных волос, учтиво склонил голову в ответ. – Я давно хотел поговорить с тобой, но никак не выходило. Остаться с тобой один на один не так-то просто.
Мастер замолчал,
Нэль сел, но все ещё молчал, не желая облегчать участь подбора слов своему собеседнику.
— И? Я вас слушаю? – наконец поторопил подросток.
– Да тут такое дело, – мужчина потёр лоб, собираясь мыслями. – Тебе с Рииской не общаться бы больше. Жених у нее есть, сосватана с рождения. Ты хороший юноша, против тебя я ничего не имею, но...
— Я рожей не вышел, – кивнул юный маг. – Понимаю. Без рода, без денег, без особых перспектив. Уличный оборвыш так себе перспектива, — голос звучал ровно, даже насмешливо.
— Не в этом дело, Нэль, просто...
– Мастер Шайнер, – юный маг глянул на взрослого даже как-то снисходительно. – Не нужно оправдываться. Никогда и ни перед кем. Вы сказали — я услышал. Только не понимаю, зачем было изображать это радушие столько месяцев? Впрочем, уже не важно. Сватовство наверняка засвидетельствовано храмом, так что… Завтра зайду попрощаться.
— Попрощаться? — мастер выгнул бровь.
– - Но зачем?
– Я ухожу из города. Теперь больше ничего не держит, – юноша был спокоен. Внешне. Внутри же разворачивался внутренний зверь. Тот самый, держать в узде которого последние несколько месяцев, получалось удивительно легко.
– Но тебе незачем...
– Мастер, – вновь перебил подросток, поднимаясь на ноги. – Во мне кровь эльфов. Мы не любим дважды.
– А ты разве уже?..
– Ещё нет, но это непременно произойдет, если останусь здесь. Только знаете, мастер, пообещайте мне одну вещь. Замуж ее отдадите, только если она сама, искренне, будет не против. Искренне, – Нэль выделил это слово голосом, – а не в угоду родителям. Мои родители жили без согласия мамы. И поверьте, это будет адом и для вашей дочери и для будущих внуков, – он смотрел тяжело и серьезно, совершенно не похожий на паренька, которого знал булочник. А потом протянул руку, предлагая скрепить обещание пожатием. А когда мужчина сжал его пальцы, кивнув, по кистям вдруг пробежалась зеленовато-золотистые огоньки. – Я принял вашу клятву, – и Нэль улыбнулся – широко и довольно.
– Так ты – маг? – мастер выглядел шокированным и растерянным одновременно.
– Разумеется, – ещё одна широкая улыбка. – Но вы об этом никому не расскажите, – и все ещё сжатым рукам пробежала ещё одна волна искорок, на этот раз чисто-зеленого цвета. Магически заверенная клятва – это более, чем серьезно.
– Теперь ясно, как ты выжил после встречи с медведем. Маг, это ж надо... А что в сапожниках забыл?
– А ещё я дворянин, вот только вступить в наследство пока не могу. С родственниками не повезло, – парнишка фыркнул, поднимаясь. – Доброй ночи, мастер, – очередная вежливая улыбка и Нэль, развернувшись спиной к собеседнику, отправился к воротам. Внутри... царило ощущение предательства, как бы глупо это не звучало. И почему-то очень больно становилось от мысли о том, что остался всего один день – и все. Как ни крути, но в эту осень он был счастлив – по-настоящему и, наверное, впервые в жизни. И даже позволил себе мечтать: о небольшой ювелирной лавке, дворике с яблоней, о большом, пушистом псе, жене и, чем демон не шутит, паре детей – в далёком будущем.
Теперь все мечты рухнули разом. Полоснула боль, выходя из-под контроля и юноша, глухо зарычав, ударил кулаком по доброму дубовому срубу. И с ужасом заметил, что вместо ногтей на пальцах черноватые когти, во рту, судя по всему, прибавилось клыков, а значит... Значит и черные вены на лице уже показались.
Парнишка сорвался с места. Внутри клокотала непонятная злость и обида, хотелось что-нибудь сломать, что бы хоть так дать выход вдруг вспыхнувшим чувствам. И чувствам совершенно неожиданным и подчас не совсем ясным.
Нэль влетел в лес – юноша целенаправленно стремился сейчас подальше от людей. Никто не должен видеть его в когтисто-клыкастой форме.
...Замер он лишь на поляне, где-то когда-то, казалось в другой жизни, выращивал ирисы. Причем не просто замер, а упёрся лбом в древесную кору и стоял, жадно и глубоко вдыхая холодный, уже почти зимний воздух. И, неожиданно – удар кулаком по стволу. И ещё, и ещё, и ещё... Потом до слуха донёсся тонкий, какой-то очень жалобный скулеж. И лишь несколько секунд спустя подросток понял, что плачет. Впервые, наверное, в жизни, не считая глубокое детство. Смерть матери, убийство отца, потеря дома, бродяжничество, а теперь ещё и это, ставшее последней каплей. Какие-то злые слезы рождались где-то глубоко внутри, обжигая и сжимая горло судорогами. Лицо намокло, и теперь по нему больно хлестал холодный зимний воздух.
Уже давно опустилась ночь – удивительно светлая и звездная, а Нэль совершенно не торопился назад. Он сидел на мёрзлой земле, лишь чуть припорошенной снегом и равнодушно смотрел, как снежинки падают на нежно-зеленый кустик лиловых ирисов. Злость ушла, как и обида, и горечь. Остались пустота и удивительное равнодушие, граничащее с апатией. И именно поэтому, когда слева отчётливо хрустнула ветка и донеслись шаги, подросток даже не повернул головы.
– Хм, и правда, удивительное смешение рас. Эльф и демон. Поразительно!
Юный маг скосил взгляд. В паре метрах на землю опустился, скрестив ноги, эльф. Высокий, стройный, темноволосый, довольно молодой. Но любопытство, коему положено было сейчас вспыхнуть, лишь вяло трепыхнулось и угасло.
– Отвали.
И парнишка вернулся к созерцанию замерзающих цветов.
– Прости, я не представился, – в этот год Нэлю удивительно везло на людей, не реагирующих на хамство. – Меня зовут Риниэль. Возможно, твоя мать обо мне говорила.
Разговаривать по-прежнему не хотелось. И Нэль лишь глубже втянул голову в воротник куртки, продолжая сидеть, обнимая колени. Когти уже ушли, а вот черные вены с лица, он подозревал, пока нет.
– Ну, говорила. Дальше что? Ненавижу эльфов. И людей. Всех ненавижу, – голос звучал глухо.
– Это довольно глупо, – эльф подсел ближе.
– Без тебя знаю, – подросток поднял воспалённые глаза. – Почему ты ее не спас? Почему ты не нашел и не увез маму? Она ведь твоей невестой была! И пускай я бы ее не увидел больше, но она была бы жива! – юный маг сыпал обвинениями, стремясь выплеснуть хоть часть того злого и темного, что засело внутри. И то, что они с собеседником видят друг друга впервые, его не смущал и не останавливал.