Темный покровитель
Шрифт:
— Кто сшил это проклятое платье? — Пробормотал он с раздражением в голосе.
— Диор. — Я стою лицом вперед, стараясь не думать о том, что скрывается под платьем. О том, что он увидит через мгновение, когда…
Его пальцы замирают в верхней части моего корсета. Я слышу, как он медленно, неуверенно вдыхает воздух в течение короткой секунды. А потом, так же быстро, как и наступил этот момент, он проходит. Он продолжает, расстегивая одну пуговицу за другой, пока платье не оказывается распахнутым до самых бедер. Я чувствую, как его рука снова и снова задерживается на нижней части проймы. Кончики его пальцев слегка касаются самого основания моего позвоночника,
— Тебе и с этим нужна помощь? — Он прикасается к корсету, его рука проникает под платье, как раз к изгибу моей талии, и я слышу хрип, которого раньше не было. Его пальцы едва заметно прижимаются к жесткому атласу с вышивкой, и я чувствую, что замираю.
В воздухе висит такое напряжение, что его можно резать ножом. Я чувствую, как мой пульс бьется в горле, тяжело и сильно. Мужчина, которого я хотела, не стоит у меня за спиной, и я не хочу того, кто стоит, но что-то в его прикосновении вызывает во мне прилив тепла, и моя кожа теплеет.
От смущения, говорю я себе. Потому что мой крестный раздевает меня. Но он больше не крестный. Он мой муж. И сегодня…
Я быстро качаю головой.
— Я справлюсь. — Мой голос тоже звучит странно, выше, чем обычно, застревает в горле. — Со мной все будет в порядке. — Не то слово, которое я бы использовала. Но это может быть тем, что заставит Сальваторе выйти из комнаты и даст мне возможность побыть одной.
Он убирает руку, отступая назад.
— Хорошо, Джиа. Я вернусь, когда закончу с делами. Еду тебе скоро принесут.
Я не двигаюсь. Я молчу. Я стою, прижимая к груди свадебное платье, пока не слышу шаги Сальваторе, направляющегося к двери, и щелчок, с которым она открывается и снова закрывается. И тогда я опускаю руки. Платье падает на талию, рукава из тюля скользят по рукам, вес юбки тянет ее вниз по бедрам, пока она не превращается в лужу из шелка, кружев и тюля у моих ног. Я стою в свадебном белье и дрожу, обхватив себя руками, пытаясь сообразить, что делать дальше.
Бежать я не могу, по крайней мере, пока — если только не хочу попытаться вырваться на свободу в одном лишь халате из отеля Плаза. Оцепенев, я потянулась к тесемкам корсета, развязала их и раздвинула, чтобы снять его. Когда я иду в ванную, он вместе с остальным бельем падает в кучу вместе с платьем. Я оставляю все там, пусть кто-нибудь другой подбирает.
Мой желудок урчит, напоминая мне, что я не ела с тех пор, как съела немного даниша и фруктов сегодня утром, хотя я бы с радостью выпила еще один бокал шампанского прямо сейчас. Я подхожу к шкафу, нахожу один из мягких, пушистых халатов и закутываюсь в него, опускаюсь на край дивана и жду обещанной Сальваторе доставки еды в номер.
Через несколько минут приносят сэндвич с курицей-гриль с авокадо и лимонным айоли, а также стопку тонкого, хрустящего картофеля фри, посоленного и посыпанного пармезаном. К сожалению, к этому блюду не прилагается шампанское, но, даже будучи такой озабоченной и измотанной, я поглощаю все целиком. Я не ела полноценной пищи со вчерашнего вечера и умираю от голода. Не мешает и то, что, как бы мне ни хотелось получать удовольствие от всей этой ситуации, еда очень вкусная.
Я также не хочу следовать ни одному из предложений Сальваторе, но либо горячая ванна, либо сон, это все, чего я хочу, но я не хочу быть в постели, когда он вернется. Поэтому я выбираю ванну, оставляю поднос
Она такая же элегантная, как я и предполагала, вся в белом и золотом, с огромной ванной. Я сразу же отправляюсь туда, включаю воду настолько горячую, насколько могу выдержать, и перебираю туалетные принадлежности, разложенные на красивом золотом подносе, пока не нахожу масло для ванны с ароматом ванили.
Я наливаю его, вдыхаю сладковатый пар и чувствую, как немного расслабляюсь. Я закрываю дверь в ванную, запираю ее на ключ и опускаюсь в нее, по очереди вытаскивая шпильки из волос, пока они не рассыпаются по спинке ванны, и я погружаюсь в горячую воду.
Несмотря на себя, я чувствую, как мои мышцы начинают расслабляться. Я закрываю глаза, представляя себя где-нибудь в другом месте, подальше от Сальваторе и его махинаций, от того, что произойдет сегодня вечером, от бушующих эмоций, которые все еще бушуют в моей груди. Я представляю, что мой отец все еще жив и что у меня все еще будет все, что я хотела. Что день моей свадьбы не провалился с треском и что я не оказалась в ловушке брака, который мне не нужен, с мужчиной, который, похоже, совсем не тот человек, за которого я его принимала.
И на какое-то время я почти поверила в то, что это правда.
6
САЛЬВАТОРЕ
Неподходящее время, чтобы начать действовать импульсивно. Даже когда я был моложе и, возможно, хотел этого, я всегда держал себя в руках. Я никогда не позволял себе потакать низменным порывам, быть кем-то меньшим, чем человеком, способным исполнять желания дона, которому я служил. Я не жил как священник, но всегда избегал излишеств во всем, в том числе и в желаниях.
Я сжимаю кулаки на боках, выходя из гостиничного номера, пытаясь избавиться от ощущения, которое задерживается на кончиках моих пальцев, — ощущения первого прикосновения к ней. Я говорил Игорю, что мое вмешательство в свадьбу не имеет ничего общего с похотью, и что я не желаю свою крестницу, а лишь хочу защитить ее от судьбы, которой не мог отдать по доброй воле.
Но я почувствовал, как у нее перехватило дыхание, когда я коснулся ее шеи. Я увидел, что на ней надето под этим платьем — белье, подобающее принцессе, девственной невесте. Той, которую должны были принести в жертву Братве сегодня ночью, даже если ни она, ни ее отец не видели этого.
А они не видели.
Моя челюсть сжимается. Но это значит, что кто-то другой должен будет уложить ее сегодня в постель, и этот другой — я. Единственный способ скрепить брак — обеспечить его консумацию. Даже благословение священника и подписи на бумаге не помешают аннулировать брак, если Джиа сбежит и вернется в руки Братвы… только если будет ясно, что брак завершен во всех отношениях.
Я подумаю об этом позже, говорю я себе, глубоко вдыхая, направляясь к лифту. Сначала мне нужно поговорить с Джозефом, моим вторым помощником, который отвечает за мою безопасность. Он ближе всего к моему заместителю — я еще не успел назначить кого-то на эту роль, которую когда-то выполнял сам для Энцо. То, что я только что сделал, будет иметь последствия. Последствия могут быть серьезными, и нам нужен план по их смягчению. Знать, что мы будем делать, когда Братва придет отомстить. Вопрос не в том, придут ли они. Я не сомневаюсь в искренности угрозы Игоря, ни на секунду. Я был бы глупцом, если бы так думал.