Тень чёрного дерева нейге
Шрифт:
Но было поздно.
В ноздри ударил запах чёрной магии. Покрутив головой, Лэннери с силой втянул в себя воздух, стараясь привыкнуть, и хотя на несколько мгновений закружилась голова, это прошло. Дергилай и Ксилина тоже, к счастью, не стали падать в обморок.
Первым, кого они увидели, оказался спящий хибри со сложенными за спиной крыльями. Он боком лежал на мягкой подстилке у входа, подложив руку под щеку и раскинув ноги с лошадиными копытами на полу. Феи лишь на краткий миг задержались над ним и, убедившись, что хибри не проснулся от легчайшего шороха, полетели дальше. А даже
– Ох! – вырвалось у Ксилины, когда из тёмного коридора они выбрались в комнату. При свете факелов, висевших под потолком, Лэннери разглядел фей. Высушенных, с погасшими крыльями, с раскрытыми в последнем крике ртами. Фей, насаженных на булавки.
– Проклятый черномаг, – вырвалось у Дергилая, а Лэннери, не тратя понапрасну слов, бросился искать среди мёртвых фей Наставницу. Обеих Наставниц.
Он видел рыжие, русые, каштановые и золотистые безжизненные шевелюры. С содроганием заметил, что у фей нет глаз, а вместо них вставлены блестящие камушки. Но сколько бы ни метался Лэннери среди приколотых на булавки тел, Мооззы и Золотой Наставницы он там не нашёл. Облегчение нахлынуло такой мощной волной, что Лэннери ощутил слабость и был вынужден опереться о стену. И лишь после этого услышал тихие всхлипывания Ксилины.
– Я… я думала, выдумки, страшилки, – лепетала она, дрожащим пальцем тыча в стену, – а они правда…
Слёзы у неё лились и лились. Дергилай подался было к фее с сиреневыми волосами и, наверное, хотел обнять её и утешить, но тут же уронил руки. Лэннери бросил взгляд на его побелевшие кисти и с холодком внутри осознал, что они полностью покрыты сыпью.
– Хватит, – овладев собой, велел Лэннери Ксилине, – соберись. Мы должны исполнить свой долг.
Она судорожно вздохнула, вытерла мокрые щёки, и в глазах вместо скорби появилась пламенная ненависть к черномагу. Лэннери одобрительно кивнул – то, что надо.
– Полетели! Он заплатит нам за всё! – подбадривая спутников, Лэннери проскользнул мимо них и занял место во главе отряда.
Второй коридор оказался длиннее. То и дело по нему прошмыгивали ящерицы – похоже, любимый вид нечисти у черномага, – но крохотных фей не замечали. Один раз проползла, изгибаясь своим тонким зелёным телом, маа-змея. У Лэннери руки чесались прикончить их всех на месте, но он удерживал себя, напоминая, что его цель – черномаг, а лишний шум здесь не нужен.
Коридор вывел в ещё одну комнату. Здесь почти всё пространство занимали прямоугольный стол – судя по запаху, ирголевый – и пара вычищенных до блеска чёрных котлов. У стены красовалось кострище с подвешенным на цепи маленьким котелком, в углу лежали набитые чем-то твёрдым – вероятно, костями – мешки.
Скрипнув зубами, Лэннери заметил, что бутылки, пузырьки и сосуды на столе расставлены в идеальном порядке, к каждому прилагалась полоска из пергамента с названием зелья, да и всю пещеру держали в чистоте. Здесь не чувствовалось сырого, затхлого запаха, а крысы, если они и были, давно сбежали в страхе перед черномагом и его аккуратностью.
– Летим дальше, – как бы ни одолевало Лэннери желание расколотить все склянки на столе или заглянуть в мешки, юный фей с честью преодолел его и устремился в третий коридор. Ну и большая же пещера!
Торопясь за ним, Дергилай выдохнул:
– А здесь ли он?
Эта простая мысль настолько смутила Лэннери, что он застыл в воздухе, и в спину ему ткнулось что-то твёрдое, а затем послышалось «Ой» Ксилины. Наверное, это была её палочка.
– Если его здесь нет, – наконец, сухо произнёс Лэннери, – мы просто подождём. Но я уверен, что он в другой комнате. След чёрной магии становится всё гуще, не замечаешь, что ли?
Дергилай помолчал.
– Я сейчас ничего не замечаю, – с усилием выговорил он, – кроме боли и жара.
– Потерпи, – грустно и вместе с тем ласково прозвучал голос Ксилины, – потерпи, мы победим, вернёмся и тебя вылечим…
На это Дергилай ничего не ответил, и молчание – тяжёлое, как камень – повисло между ними.
Феи выбрались из коридора и обнаружили комнатушку, в которой черномаг спал. Простая кровать из всё того же ирголя могла принадлежать только ему, и вместо простыни и подушек на ней лежала равномерно распределённая высушенная трава. Видимо, сохранённая магическим способом.
Сбоку от кровати находился шкаф с множеством пергаментных свитков на полках. Прочитать бы их, хоть посмотреть, не найдётся ли там чего полезного, но увы, времени было мало.
– А почему… трава на постели? – Ксилина наморщила лоб.
Лэннери чуть подумал, вспомнил гнусный облик черномага и нашёл ответ:
– Так он же наполовину нечистая ящерица. Вот и любит валяться на траве, как животное.
Ксилина издала смешок, но тут же испуганно умолкла, лицо её исказилось. По первому или второму коридору кто-то шёл, и одновременно с человеческими шагами было слышно, как скрипит, скользит чешуя.
– Он, – произнёс Лэннери одними губами. – Кси, увеличивай нас.
От страха у Ксилины дрожал подбородок и блуждал взгляд, но фея справилась с собой и применила особенный талант. Лэннери прикрыл глаза… и охнул, встав ногами на пол. Распахнул веки, оглядел остальных – Ксилина и Дергилай тоже увеличились до человеческих размеров.
– Это уж чересчур, я мог бы и полетать, – шепнул Лэннери, целя палочкой в коридор, – ну да ладно. Встретим его, что называется, лицом к лицу.
Он почувствовал необыкновенный прилив веры в удачу, в свои силы. Сейчас всё прояснится раз и навсегда. И проклятый черномаг окажется под властью тех, кого он так презирал – фей. Имя, которое Лэннери готов был выплюнуть, как глоток яда, так и жгло язык.
Сначала из коридора показались ящерицы, перебирая угольными лапками, а затем вперёд выступила фигура в сером плаще. Капюшон был накинут на голову по самые брови и скрывал уродливый гребень. Огромные выпуклые глаза горели непонятным огнём, и лишь спустя мгновение до Лэннери дошло, что это… веселье. Ярость разлилась у него в груди, голове, во всём теле.
– Кого я вижу, – бледные губы изогнулись в широкой, безумной улыбке. – Феи! Недаром я постарался, бутылочки оставил, всё бросил в замке Линнитари! Первый раз в истории не замёл за собой следы. И вы предсказуемо кинулись за мной! Что ж, приму вас, как подобает, крылатые.