Тень Эндера
Шрифт:
– Бегом, по четыре, как только я открою ворота, с интервалом в одну секунду!
Виггин отошел в хвост колонны и, используя свой «крюк» – специальный аппарат, выгнутый по форме руки и надеваемый на запястье, отдал приказ воротам, казавшимся такими солидными, исчезнуть.
– Пошел! – (Четверо первых бросились к воротам.) – Пошел! – (Вторая четверка прыгнула вслед, когда первая исчезла за воротами. Задерживаться было нельзя – того и гляди задние врежутся тебе в спину. Первая четверка, подпрыгнув, коснулась поручней и, оттолкнувшись, с разной степенью неуклюжести разлетелась в разные
Боб находился в самом конце – в последней четверке. Виггин положил ему руку на плечо:
– Если хочешь, можешь воспользоваться боковыми поручнями.
«Верно, – подумал Боб. – Теперь ты решил понянчиться со мной. Не потому, что на мне этот долбаный комбинезон сидит как на верблюде, а потому, что я такой занюханный».
– А пошел ты со своими советами!
При пробежке к воротам Боб ухитрился держаться в своей шеренге, хотя для этого ему пришлось вдвое чаще перебирать ногами, а когда он оказался на пороге, он сделал мощный прыжок вверх. Самыми кончиками пальцев он коснулся потолочных поручней, а затем, потеряв всякий контроль над движением, вращаясь во всех трех плоскостях, чувствуя тошноту и головокружение, полетел куда-то в пространство.
Он и не ждал удачи с первого раза, поэтому, вместо того чтобы пытаться прекратить безумное вращение, он успокоился, постарался обуздать рвотные позывы, расслабился и попытался хотя бы слегка сгладить эффект столкновения со стеной.
В том месте, где он с ней столкнулся, поручней не было, да и летел он так, что если б они там и оказались, то угол полета не позволил бы Бобу за них ухватиться. Ему удалось оттолкнуться от стены и уже гораздо медленнее завершить полет на потолке совсем близко от стены назначения. Теперь ему понадобилось гораздо меньше времени, чем многим другим, чтобы очутиться внизу, где уже выстраивалась шеренга солдат, – прямо под воротами задней стены, воротами гипотетического неприятеля.
Виггин изящно пролетел по воздуху, направляясь к своим солдатам. Поскольку у него был «крюк», он мог бы свободно маневрировать в невесомости, но в реальной боевой обстановке «крюки» были бесполезны, поэтому командующие старались ими не злоупотреблять. Боб с удовлетворением отметил, что Виггин вообще не пользуется «крюком». Он спикировал наискось и ухватился за поручень на полу примерно в десяти шагах от задней стены, повиснув в воздухе вниз головой.
Пристально глядя на одного из солдат, Виггин требовательно спросил:
– Ты почему стоишь на голове, солдат?
Многие солдаты тут же принялись менять свое положение на такое же, как у Виггина.
– Внимание! – рявкнул Виггин; движение тут же прекратилось. – Я спросил – почему ты стоишь вниз головой?
Боб удивился, почему солдат, к которому обратился Виггин, не отвечает. Неужели он забыл то, чему их учил Даймак в челноке на пути к станции? Умышленная дезориентация? Или так делал один Даймак?
– Я спрашиваю вас, почему вы все стоите, болтая в воздухе ногами, а головой упираясь в землю?
Виггин не смотрел на Боба, да и вопрос был такой, на который Боб не стремился отвечать. Кто его знает, какой ответ Виггин считает правильным, да и зачем открывать рот, если тебе тут же могут приказать заткнуться.
Наконец заговорил Шейм (полное имя которого было Шеймус):
– Сэр, это направление, в котором мы вылетали из коридора.
«Что ж, неплохо, – подумал Боб. – Куда лучше, чем примитивные рассуждения о том, что в невесомости нет ни верха, ни низа».
– Да какое это имеет значение? Какое значение имеет уровень гравитации в коридоре? Мы что, в коридоре намерены сражаться, что ли? Разве здесь есть сила тяжести?
– Нет, сэр, нету, – зашумели солдаты.
– Отныне вам следует забыть о силе тяжести до тех пор, пока вы снова не окажетесь в коридоре. Была сила тяжести, да сплыла. Ясно вам? Какая бы сила тяжести ни была в коридоре, помните одно: вражеские ворота внизу. А вверху находятся ваши собственные. Север – вон там, – он показал туда, где был «потолок», – юг – там, восток – здесь, а где запад?
Солдаты показали, где запад.
– Вот этого я и опасался, – произнес печально Виггин. – Единственный процесс, который вы освоили, – это вычитание. А причина, по которой вы его освоили, кроется в том, что вас учили, как надо писать в унитаз – всегда вниз.
Боб наблюдал за происходящим забавляясь. Итак, Виггин избрал ту школу тренировок, которая называется «все-вы-кретины-и-я-вынужден-подтирать-вам-ваши-грязные-задницы». Что ж, может, это и необходимо. Своего рода ритуал. Сколько эта тягомотина будет продолжаться?.. Впрочем, командир имеет право выбора.
Виггин бросил взгляд на Боба, но тут же перевел глаза на кого-то другого:
– Что это за бродячий цирк болтается у меня перед глазами? И вот это у вас называется строем? А то, что было, – полетом? Всем приготовиться, оттолкнуться и построиться на потолке. Моментально! Пошел!
Боб знал, где тут зарыта собака, и полетел к стене, которую они только что покинули, войдя в ворота, причем сделал это раньше, чем Виггин успел закончить свой приказ.
Большинство солдат тоже поняли, в чем состоит испытание, но было немало и таких, кто прыгнул в неверном направлении – в том, что Виггин обозвал «севером», а не в том, что он назвал «верхом». На этот раз Боб оказался почти рядом с поручнями, за которые неожиданно легко ухватился. Ему приходилось это делать и во время практических занятий своей группы, но он был так мал, что, в отличие от остальных, нередко оказывался вдали от поручней, за которые надо было держаться.
Короткие руки – огромный недостаток в Боевом зале. Но на малых расстояниях Боб мог нацелиться на поручни и прибыть к месту назначения относительно точно. А вот когда надо было лететь через весь зал, тогда уж на точность претендовать не следовало. Поэтому Боб очень обрадовался, что хоть на этот раз он не выглядел лопухом. Больше того, фактически он оттолкнулся первым, а потому первым и прибыл туда, куда было приказано.
Боб осмотрелся и стал наблюдать за тем, как ребята, совершившие ошибку, делают долгие и неуклюжие прыжки, чтобы присоединиться к основному ядру армии. Его удивило, кто именно оказался среди таких дурней. «Невнимательность превращает в шутов даже самых лучших из нас», – подумал он.