Тень Императора
Шрифт:
Она не слышала галдежа и пьяных выкриков гушкаваров и очнулась, лишь когда Эврих вновь коснулся певучих струн. И снова он запел не то, чего от него ожидали:
Сегодня особенно чувствую я Бренность жизни земной и её тщету. Мы уйдем, но забрезжит опять заря, Подвиг равно осветит и суету...Он был нелеп и прекрасен. Глядя на него, Афарге хотелось плакать, смеяться и ругаться одновременно. Безусловно, он видел окружавших его людей
– К оружию! К оружию, друзья! Пожиратели нечистот обложили "Дом Шайала"!
Слова ворвавшегося в зал караульщика заставили Эвриха умолкнуть. Гушкавары вскочили со своих мест, опрокидывая чаши и миски с едой.
– Что ты несешь?! Говори толком!
– прикрикнула на перепуганного караульщика Аль-Чориль.
– Там целый отряд! Перед домом, на улице Косноязыких! Они ждут лишь сигнала, чтобы вломиться в трактир!
– Проклятие! Колдуны Амаши добрались-таки до перстня!
– пробормотал Эврих в то время, как Аль-Чориль принялась отдавать необходимые распоряжения.
Несколько гушкаваров во главе с Тарагатой бросились закладывать бревнами вход в трактир, запертый ныне от обычных посетителей. Яргай кинулся за Мутамак и Ульчи, пятерых Аль-Чориль послала проверить другие выходы из "Дома Шайала", остальные разбежались по своим каморкам за оружием. Тартунг умчался за кванге и Эвриховой сумкой, Афарга же осталась возле арранта, мысленно благодаря Великого Духа за то, что тот так быстро внял её мольбам и предоставил ей возможность загладить давешнюю оплошность.
– В проулке скопилось не менее полусотни стражников, - доложила Тарагата.
– Столько же их собралось и на улице Косноязыких. А у нас не более трех десятков. Причем выпито этим вечером было немало.
– Плохо дело. Они заняли Приречный переулок, - прошамкал Шайал, появляясь в опустевшем зале.
– Надобно уходить в сторону Закатных холмов.
– Почему твои мальчишки не предупредили нас заранее?!
– яростно прошипела Аль-Чориль.
– Поведешь нас по тайному ходу, я не собираюсь рисковать своим сыном! В Кривом переулке нам наверняка устроили засаду!
– Конечно, - мелко затряс головой Шайал.
– Раз уж они проведали, что ты тут, то наверняка подожгут дом. Но кто-то должен отвлечь внимание стражников, иначе они нас все равно нагонят.
В наружные двери ударили раз, другой, третий. Собравшиеся в зале гушкавары начали тревожно переглядываться. Ульчи тер кулаками заспанные глаза, с изумлением взирая на Мутамак, успевшую разжиться большим луком и мечом и намеревавшуюся, похоже, защищать своего воспитанника до последней капли крови.
– Яргай, выводи людей по Кривому переулку и постарайся наделать по дороге как можно больше шуму. Встретимся утром у Извоза. Тарагата, подожги дом, прежде чем следовать за нами. Шайал, твои родичи ушли?
– Я отправил их проверить, в целости ли ход, - прошамкал старик, не выказывая ни страха, ни сожаления по поводу грядущей гибели своего дома и всех хранящихся в нем богатств, хотя прежде казался Афарге не только скудоумным, но и крайне прижимистым.
– Поторопись, госпожа, иначе будет поздно.
Глухие удары и скрежет возвестили о том, что стражники принялись ломать входную дверь.
– Ульчи, Мутамак, Эврих и вы трое, - Аль-Чориль ткнула пальцем в ближайших гушкаваров, - со мной. Веди, старик.
– Остальные - за мной!
– рявкнул Яргай, вздымая над головой широкий и длинный, хищно изогнутый по мономатанскому обычаю меч.
– Скоро здесь будет жарко, а нам самое время проветриться после выпитого!
В растерянности и даже в панике Афарга уставилась на Эвриха, потом на Тартунга:
– Как же так? Он - не с нами? Юноша протянул ей кванге и колчан с маленькими стрелами.
– Ах, да не надо мне этого! Я и без них...
– Скорее, скорее!
– Эврих, прекрати! Делай, что тебе говорят, и не спорь!
– неожиданно тонким, не своим голосом взвизгнула Аль-Чориль, окончательно выведенная из себя успевшим ей что-то возразить аррантом.
– Скорее, госпожа, скорее!
– Шайал, ухватил предводительницу гушкаваров за руку и тянул за собой. В спину её подталкивала Мутамак.
– Чего стоите? Бегом!
– Эврих выхватил кванге и колчан из рук Тартунга и устремился за Яргаем.
Опешившая Афарга помедлила несколько мгновений, тупо глядя, как Тарагата окатывает стены зала чудесным пальмовым маслом, и бросилась вслед за аррантом.
В полутьме она не поняла, в какой из закоулков свернули Аль-Чориль, Мутамак, Ульчи, Шайал и сопровождавшие их гушкавары, но это её ничуть не смутило. Разбойница, Ульчи и все прочие перестали её интересовать, как только она поняла, что Эврих идет не с ними, а с Яргаем, с Тартунгом, с ней. Он сделал выбор и теперь, если им удастся выбраться из этой передряги, уже не вернется к Аль-Чориль. Огромный огненный шар вскипел в её груди, и ей захотелось во весь голос смеяться, кричать и плакать от счастья.
Петляя по коридорам, минуя проходные комнаты и поднимаясь по лестницам, они в конце концов добрались до западной, самой высокой части "Дома Шайала", выходившей в Кривой переулок. По дороге они несколько раз слышали крики и удары топоров. Присоединявшиеся к ним гушкавары докладывали Яргаю, что стражники пытаются проникнуть в здание одновременно с нескольких сторон. В ответ на это предводитель их маленького отряда велел замыкающим опрокидывать масляные светильники на стены - огонь собьет приспешников Кешо со следа Аль-Чориль, а им самим, что бы ни случилось, обратного пути все равно нет.