Тень поражения

Фабер Ник

— Диверсия?

— Вероятно. В любом случае кто-то пустил в расход всю группу. И это после взрыва станции. Явно заметали следы. Вероятно тот, кто за это ответственен и сам входил в эту группу. Решил прибрать хвосты, так сказать. Короче мутная история. К сожалению, я не думаю, что мы выжмем из неё что-то большее. Только если я не найду хороший источник у них в министерстве обороны или штабе флота с допуском к секретным документам такого уровня. И желательно, чтобы он был в курсе произошедшего. Но

рассчитывать на подобную удачу... — Роллинз пожал плечами. — Слишком много факторов, сам понимаешь.

Макнамара печально вздохнул.

— Да, печально. Ну, попытка не пытка. Сейчас, это не так важно.

Посол достал из кармана инфочип со своими заметками и положил его на стол перед гостем.

— Здесь мои заметки относительно встречи с Локеном.

— Первый серьёзный разговор, да?

— Ну, когда-то же его нужно было провести. А у меня теперь есть полномочия на, цитирую, «продемонстрировать желание Федерации на скорейшее прекращение боевых действий и восстановление мира между двумя сторонами конфликта».

Джеймс сделал глоток скотча и рассмеялся.

— М-м-м... Как пафосно и высокопарно.

— О, да, прекрасный пример словесной эквилибристики, — улыбнувшись согласился с ним Макнамара. — И это я ещё сократил. Официальная часть документа растянута почти на восемнадцать страниц. Такое ощущение, будто им, в отличие от меня, время девать некуда.

— Ну, надо было выбирать другую должность.

— И лизать заднице в МИДе на Земле? Спасибо, но там хватает шлюх и без меня. Уж лучше самому управлять борделем, чем сдавать выручку сутенёру.

— Это, что, значит я...

— Ну, ты же пьёшь мой скотч, а не наоборот?

Оба мужчины рассмеялись.

— А на самом деле? — спросил Роллинз, вновь возвращаясь к разговору.

— Боже, Джеймс, да пусть они друг друга убивают хоть до второго пришествия. Нам то, какое дело? Чем больше урона они нанесут друг другу в конечном итоге, тем лучше будет для нас.

Если, конечно, в течении двадцати лет не произойдёт то, о чём говорят вот уже половину последнего столетия. Слишком много противоречий в Федерации зреет последние полвека. И в особенности это касалось внешних колоний.

Мысль промелькнула в его голове всего на мгновение, но это не ускользнуло от глаз опытного разведчика.

— Думаешь о проблемах дома?

— Не без этого, — не стал отрицать Макнамара. — На самом деле, всё происходящее нам действительно на руку. Чем больше глоток друг другу они перегрызут, тем больше у нас будет материала для пропаганды. Мол, посмотрите. Вот она ваша независимость. Грызня из-за жадных до власти и денег политиков.

— Как будто у нас нет жадных до власти и денег политиков, — фыркнул Роллинз.

Макнамара улыбнулся.

— Ну, ты же знаешь фразу. Они — сукины дети, но они наши сукины дети. Да и какая разница? Если кто-то зарвётся, то у нас всегда будет способ опустить его с небес на землю.

— Главное сам об этом не забывай, — настоятельно посоветовал Джемс.

— О, не переживай, — отмахнулся от него земной посол. — Пока у меня хватает айкью для того, чтобы найти руками собственную задницу, уверен, что справлюсь с глупыми искушениями.

Джеймс замер в задумчивости, никак не отреагировав на последнюю реплику.

— Что?

— Значит, нам будет выгодно, если конфликт затянется, верно?

— В целом? Да. Более чем.

Роллинз залез рукой в карман и вытащил инфочип, после чего передал его послу.

— Хэйзела Дэвиса знаешь?

— Один из членов партии Хартистов, если не ошибаюсь, — вспомнил Дилан.

— В точку, — кивнул Роллинз. — У одного нашего агента состоялся крайне... близкий контакт с одним из его ближайших помощников.

— И?

— Как ты смотришь на то, что у Верденцев есть крот в рейнском бюро кораблестроения и на довольно высоком месте.

Макнамара выпрямился в кресле.

— А поподробней?

— Подробностей не так много, как мне того хотелось бы. Этот кретин Дэвис входит в их комитет по надзору за разведывательной деятельностью, а ты в курсе, как сильно расширились его полномочия после гибели Остерленда и прихода Решар.

— О, такой идиотизм я не скоро забуду.

— Погоди, Дилан, то ли ещё будет. Как тебе такое? Они передают на рассмотрение комитета документы без цензуры. А один наш знакомый сенатор имеет нехорошую привычку держать в своём распоряжении сразу четырёх помощников.

— Ты же не хочешь сказать, что он сообщил им...

— Ага. Всё, что обсуждалось на собраниях их комитета. На самом деле он рассказывает им вообще всё, чтобы они могли подготовить ему анализ на основании новой информации. Небось ещё и речи пишут. А у одного из его помощников, кстати, есть нездоровая страсть к азартным играм и доступным женщинам, которую мои ребята и удовлетворяют.

Макнамара потребовалось несколько секунд на то, чтобы окончательно уместить происходящее у себя в голове.

— Поверить не могу. Так просто...

— Дорого, Дилан, — покачал головой Джеймс. — Очень дорого. Мы платим ему огромное деньги за ту информацию, которую он нам передаёт.

Посол посмотрел на него и нахмурился.

— А почему я слышу об этом только сейчас?

— Потому, Дилан, ты уж прости, но это не твоя зона ответственности, а моя. И формально я тебе не подчиняюсь.

— Ты пресс-атташе при посольстве, — пожурил его посол. — А значит мой подчинённый.

Джеймс скептически посмотрел на него.