Тень среди лета
Шрифт:
– За свою работу у тебя, Ови-тя, я ничего не получила. Поэтому я решила взять плату долей в твоем заведении. По правде говоря, я хочу его выкупить. – Она вытащила бумажный сверток из рукава и положила на стол. – Цена приличная.
– Хоть в сто раз умножь – не хватит, – сплюнул Ниит. – Мой дом начинался с трех девчонок из подворотни. Он не продается.
Огнедержец заерзал на месте, глядя с возрастающим любопытством. Амат неожиданно растерялась. Казалось бы, она знала толк в переговорах, да и превосходство, мягко говоря, было на ее стороне, и однако же…
– Тебе придется меня убить, грязнорылая ты сука. Потому что иначе я убью тебя.
– Нет нужды… – начала она и осеклась, а потом приняла позу согласия. Ови Ниит прав. Никакие это не переговоры, а замаскированное убийство. На его лице впервые промелькнуло нечто похожее на догадку, взгляд метнулся в сторону, к Торишу Вайту.
– Сколько бы она ни назначила, я утрою цену, – сказал он.
– Амат-тя, – произнес огнедержец. – Я ценю ваше усердие, но, сдается мне, вряд ли этот господин подпишет бумаги.
Амат вздохнула и ответила жестом согласия. Кто-то за стенкой взвыл от смеха, хотя это было едва слышно: толстые стены глушили звук. Точно призрак захохотал.
– Давай, убей – все равно ничего не добьешься, – бросил Ови Ниит, по-петушиному выпячивая грудь.
– Переживу, – ответила Амат и кивнула. Ториш Вайт подсек ему колени. Двое громил тут же шагнули вперед, чтобы его удержать. Их главарь склонился над Ниитом и накинул через голову плетеный шнур. Один поворот запястья – и он натянулся, как струна, врезался в плоть, скрылся из вида. Лицо сутенера побагровело. Амат наблюдала за ним как зачарованная. Времени потребовалось больше, чем она ожидала. Когда помощники разжали руки, тело повалилось, как мешок с зерном.
Огнедержец потянулся через стол, взял двумя пальцами сверток документов и подтянул к себе. Амат обернулась к нему, точно и не было рядом никакого трупа.
– Полагаю, вы уже нашли того, кто сможет обставить его смерть?
– Я за этим прослежу, – ответила она.
– Очень хорошо. Если стража спросит, я поклянусь, что присутствовал при сделке, – сказал огнедержец, доставая из рукава перо и серебряную тушечницу. – Вы заплатили Нииту-тя запрашиваемую цену, он принял и остался весьма доволен.
– Думаете, спросят?
Тушечница со щелчком открылась, перо тронуло черный брусок и нацарапало что-то на странице, скрипя, как птичий коготь.
– Разумеется, – отозвался огнедержец, придвигая бумаги ей. – На то она и стража. Им за это платят. Но пока вы будете с ними делиться, изредка приглашать в свои закрома и не причините хлопот, они о многом не спросят. Не в веселом квартале умер – и ладно. Их чести это не коснулось.
Амат изучила подпись, потом сняла с пояса кожаный мешочек и отдала огнедержцу. У того хватило такта не пересчитывать серебро при ней, и все-таки он взвесил мешок, прежде чем спрятать в рукав.
– Странно слышать упоминания о чести в подобной связи, – проговорила Амат.
Огнедержец принял позу вежливой поправки, уместной при обращении учителя к чужому ученику.
– Если бы не честь, Ториш-тя убил бы вас, а не Ниита.
Ториш Вайт хохотнул, и Амат небрежно кивнула, хотя внутренне вздрогнула. Огнедержец изменил позу на прощальную, обращаясь с ней к Амат, Ториш Вайту и – на миг – к телу Ови Ниита. Когда дверь за ним закрылась, Амат сунула подписанные документы в рукав и тоже присмотрелась к мертвецу. Он оказался тщедушнее, чем она помнила, да и руки как будто стали тоньше. Теперь, когда Ниит, бездыханный, лежал на полу, вид у него был до странного уязвимый. Амат впервые задумалась, каким он был в детстве и есть ли у него сестра или мать, которая будет его оплакивать. Вряд ли.
– Куда его девать? – спросил Ториш Вайт.
– Куда вам удобнее.
– Хотите, чтобы его нашли?
– Мне все равно, – ответила Амат.
– Страже будет легче замять дело, если он исчезнет, – сказал Ториш не то ей, не то своим людям.
– Об этом мы позаботимся, – ответил тот, кто держал жертву за правую руку. Амат ответила им позой признательности. Двое громил приподняли то, что некогда было Ови Ниитом, и уволокли прочь. «Наверное, тачку спрятали у черного хода», – подумала Амат.
– Когда вы намерены вступить во владение? – спросил Ториш Вайт, едва подельники ушли.
– Скоро.
– Вам понадобится защита. Типы из веселого квартала кверху брюхом не лягут только из-за того, что у вас все бумажки на месте.
– Да, об этом я как раз хотела поговорить, – произнесла Амат, мимоходом удивляясь тому, насколько чужими показались ей эти слова. – Мне будет нужно нанять охрану. Вам интересен подобный род деятельности?
– Смотря по обстоятельствам, – ответил Ториш Вайт, но улыбнулся. Значит, оставалось только обсудить детали. Отлично. Ее взгляд скользнул туда, где лежал Ови Ниит. Она сказала себе, что ее растерянность исключительно телесного свойства и вызвана видом смерти. Мысль о том, что теперь она владеет домом утех и будет получать прибыль от торговли женщинами и мальчиками, с которыми недавно делила кров, ее даже не тревожила. В конце концов, это делалось во имя справедливости.
Ториш Вайт переступил с ноги на ногу, чем оторвал ее от размышлений. У него было квадратное лицо и широкие плечи, на подбородке и руках виднелись шрамы, а на губах играла ухмылка, выдающая свирепый нрав. Смотрел он оценивающе и иронично.
– Что?
– Вы ведь боитесь меня, верно?
Амат улыбнулась и приняла скучающий вид.
– Верно. Однако не забывайте, что стало с последним, кто меня напугал.
Его ухмылка исчезла.
– Выше головы метите.
Она приняла позу понимания, но с оттенком вызова. По лицу Ториша было видно, что он прекрасно все понял. И зауважал ее. На это она и рассчитывала. Амат опустила руки и оперлась на стол.
– Когда я была маленькой, – сказала Амат, – сестра столкнула меня с крыши. Довольно высокой. Я никогда не была так близко к смерти и все-таки не закричала. Потому, что знала: это не поможет.
– И в чем мораль?
– Может, я и взваливаю на себя непосильную ношу, но намерена дотащить ее до конца. Бойся не бойся – легче не станет.
Ториш расхохотался. Смех у него был низким и на удивление гулким – будто топором по пустому бревну постучали.
– А ты упрямая стерва, – произнес он в виде комплимента.