Тень воина
Шрифт:
– Да шапки, думаю, хватит.
Князь снова дернул бровями, только теперь они сползли вниз к переносице.
– Я о времени спрашиваю. Сколько мне еще твои выкрутасы терпеть?
Митридан подумал, посчитал что-то на пальцах.
– Не знаю, князь… Ты от меня чуда просишь, а оно созреть должно. Не знаю, по чести говорю… Не могу же я вот так за Богов… Может дней десять…
– "Может"… "Может"… Может тебя на кол посадить? Может оттуда виднее? А?
Колдун молчал, улыбался…
– Это ты не знаешь, это - не можешь… - раздраженно сказал князь. Рука его потянулась
– Ты можешь хоть сказать, на что мое золото идет? Что это будет?
Колея была наезженной. Из раза в раз повторялось одно и тоже. Разговор, словно слепая лошадь ходил по кругу. Митридан закатил глаза.
– Это будет оружие, которого никто еще не видел. Такое, что еще ни у кого нет, такое, каким еще никто не обладал…
Колдун тряхнул поднятой рукой, словно призывал Богов в свидетели. Князь расслабился. Слова колдуна подействовали на него, как бочка масла на волнующуюся воду.
"Пообещать ему что-нибудь?
– подумал Митридан. Внутри ключом била радость.
– Пусть хоть напоследок, дурень, порадуется".
– Не меч?
– немного успокоившись, спросил князь.
– Нет.
– Не обливной лук?
Колдун головой покачал так, словно князю в чем-то позавидовал.
– Нет, князь… Нет. Такого ты еще не видел. Никто еще такого не видел. Неведомое и невидимое оружие.
Княжеское раздражение пропал куда-то, рот открылся, как у ребенка.
– Невидимое?
– Да.
– И всегда со мной будет?
– Всегда… И ты один сможешь противостоять целому войску.
Он замолчал, пытаясь представить, что же такое делает колдун, но куда там… Колдун почти въявь ощутил, как трещат мозги у князя. Наверное, эта невозможность представить чудо и усмирила его. Он опустил голову и колдун подумал, что все обошлось.
– Когда будет готово?
– уже мягче спросил Круторог.
– Не знаю, - плечами пожал колдун.
– Я ж говорю - не знаю. Не я чудо делаю - Боги дают…
Зря он упомянул Богов, зря… Едва Митридан сделал это, как князь вздернул голову и нахмурился. Уж он-то отлично знал, что любой Бог был хорошей дверью, закрывшись за которой, колдун мог бы сколь угодно долго сидеть и ждать, выклянчивая их имением шапки золота и жемчуга. Но у князя был ключик от этой двери.
– Я золото и жемчуг не Богам давал - тебе. Тебе и ответ держать.
Колдун улыбнулся, развел руки в стороны, поворачивая разговор в нужную сторону - мол ничего не поделаешь, Боги… Только князь не стал ни слушать его, ни смотреть, ни привораживаться.
– Значит так, - сказал Круторог, кладя руки на стол.
– Времени я тебе даю до завра. С Богами сам как хочешь, так и договаривайся, а чтоб завтра…
Митридан попытался возразить, но князь посмотрел на него так, что у колдуна стало холодно в животе. Никогда еще князь не смотрел на него так.
"Проклятый Хайкин!
– прозорливо подумал колдун.
– Вот уж истинно, кто не в свое дело…" - Завтра, - повторил князь, хотя видел, что повторять это не нужно. Колдун и так все запомнил.
"Надо же до двух уже считать научился!" - разгораясь злобой подумал Митридан.
– " А как
Едва оно прозвучало, как грозный князь съежился, словно рыбий пузырь из которого выпустили воздух.
– Вот и кончилась твоя власть, - в голос сказал колдун.
– Тебе хорошо… Ты доволен… Сейчас ты встанешь и пойдешь к себе…
Князь кивал, глядя перед собой пустыми глазами.
– Ты получил ответы на все вопросы… Ты узнал все, что хотел… А теперь пошел вон!
Круторог так же молча поднялся и пошел куда послали.
Около двери он недоуменно оглянулся. Митридан поклонился ему в пояс и князь ногой распахнул дверь. С каждым шагом походка его делалась легче, увереннее, плечи распрямлялись. Он уже стал самим собой.
Дверь захлопнулась. За стеной сразу затопали чьи-то ноги, но спокойнее на душе у Митридана не стало.
"А ведь и впрямь при его характере он на меня облаву устроит…" - подумал колдун, глядя на закрывшуюся дверь. Сосновые плахи толщиной с две ладони загородили его от непогоды, но не от княжеской злобы.
– "Придется, видно, помереть.
Он постучал пальцами по столу, прикидывая, что и как.
– Да. Покойник. А с покойника, какой спрос? Да никакого спроса…" Он встал, заведя руки за спину, прошелся по комнате, превращая мысль в план. Пол под ногами поскрипывал, словно соглашался.
"Тогда, конечно, пожар… Так. И кто же меня на глазах у всех убьет? Кто тело белое изуродует? И кто, наконец, дорогие сердцу вещички из огня вынесет?" Он поскреб подбородок.
"Суматоха нужна. Большая суматоха!" Он постоял у стола. Свеча за спиной затрещала, вспыхнула, и его тень упала на беленую печь. Он хлопнул себя ладонью по лбу, словно вколачивал туда мысль простую мысль - всякая мысль от Бога… Даже хитрая и коварная.
Глава 4
Кусок воска, что ему сейчас понадобился, он принес сюда еще месяц назад, как будто бы знал, что тот пойдет в дело.
Прошлогодний воск был желтым, пах медом. Он разминал его сильными пальцами и думал о том, как связанно все в этом мире. Тень на стене, заготовленный загодя воск, заклинание, первое, выученное еще в юности, и при всей своей бесполезности так и не забытое за эти годы…
Колдун покачал головой, удивляясь одновременно простоте и сложности мира, тем невидимым связям, что, словно струны, пронизывали его, связывая то, что, по мнению дураков, закованных в железо, никогда не было соединено между собой.
Как из ниток ткался холст, так и из таких вот случайностей ткалась жизнь.
Он размышлял, а руки словно бы сами собой делали работу.
Воск под пальцами сминался, обретал форму, постепенно превращаясь в человеческое лицо. Он уже почти долепил голову, когда Шар снова вспыхнул. Не отрываясь от работы, Митридан недовольно скосил глаза. В стекле разбегались цветные огни. Вот это и в самом деле называется "не кстати". Осталось сделать самую тонкую работу - довести черты лица, а тут опять наверняка этот разбойник.