Тень
Шрифт:
Пришедший в себя Вовжик плеснул в неё святой водой из мензурки.
От тени отвалился большой кусок и тут же материализовался в жуткую зловонную слизь.
Тварь отошла к центру пентаграммы и начала ритуал. Глухое утробное рычание наполнило залу. Рыцари бросились к ней но заклятье ударной волны выбросило их за предела контура призыва, а сам контур накрылся сияющим куполом.
Повинуясь зову тени, неупокоенные бросились в главную залу.
Молчаливый монах точно знал, что ему нужно. Едва приметные бороздки в защитных солевая кругах позволили армии призраков прорвать барьер.
Солнечные
Почти полторы тысячи душ влились своей эктоплазмой заставляя контур дрожать от запредельного накала магической энергии. Воздух внутри пентаграммы поплыл и пелена начала светлеть. Там за полу-прозрачной дымкой восседая на мертвых скакунах переминавшихся с ноги на ноги улыбались всадники Апокалипсиса. Все четверо из пророческого сна Добрыни.
Русич ещё раз с разбега ткнулся плечом в сияющую стену.
– Это какая то магия. Барьер просто так не пройти.
Поляк вынул из кармана небольшой кожаный бурдюк и прыснул его содержимым на контур. Маслянистое пятно поглотило свечение барьера, растворив защитное заклинание.
Добрыня с удивлением посмотрел на Вовжика.
– Освящённый елей. Из Иерусалима. Бросил на ходу пан и полез в дыру.
Энергия хлестала молниями внутри купола. А пелена почти растворилась.
Русич крепче сжал рукоять ритуального клинка и бросился к твари. Тень метнула в славянина веером молний. Славянин упал на колени уходя от заклятий, продолжая скользить по влажному, от излишек эктоплазмы, каменному полу главной залы рыцарей ордена Тамплиеров. Тень отвлеклась от заклятия разрыва бездны и ударило по Добрыне с двух рук. Но было слишком поздно. Серебряная сталь пронзила тело Твари. Раздался оглушительный визг. Страрые витражи не выдержали и рассыпались под ужасным воплем. А тень метнулась к рясе священника.
– Вовжик!!! Не дай ему уйти!!
Едва тьма наполнила балахон рясы, превращаясь в монаха, а сам святой отец успел сделать вдох, перед тем как Фальшион предводителя ордена отделил его голову от тела.
Контур исчез. Свечи по углам пентаграммы потухли, а полупрозрачная пелена отделяющая нас от всадников, помутнела а вскоре и вовсе растворилась в воздухе.
Вовжик оттолкнул ногой отделенную голову и руку твари и отер лезвие о рясу монаха.
– Вот это сталь – восхищённой произнёс лях. – хребет ключицу и лопатку, как бумагу, одним махом … и на лезвии ни скола, ни заусенца.
– Я ж говорил тебе это хороший клинок… – Добрыня улыбнулся, а за раскуроченными витражами догорал закат.
– Пожрать бы чего…
– Ой холоп, то есть барон, тебя легче убить чем прокормить. Айда на кухню, проведаем нашего пономаря.
* * *
Сирень сводила с ума своими ароматами. Яркие розы спорили с ней благоуханием. На залитой солнцем террасе прогуливались два человека в очень высоких церковных санах.
– А так все в пределах допустимого. Мелкие ведьмы, ворожеи. Но ничего серьезного если не считать проклятия Жака де Моле.
– Вы думаете все так серьезно? Кстати, так что там слышно о тамплиерах в тоскании? Удалось прибрать к рукам их архив?
– Нет, ваша светлость, они успели вывезти архивы и ценности. Если верить слухам в Московию.
– Но там же сейчас Орда? – удивился суховатый мужчина лет пятидесяти.
– Ваще преосвященство, Ордынцы весьма лояльны к религиозным верованиям покорённых народов. А что касается самой Тоскании и серьезности проклятия Тамплиеров: темная сущность трансформировалась и пыталась вызвать в наш мир всадников Апокалипсиса.
– Сушность остановили? Своими силами? Я не слышал о мобилизации инквизиции.
– Вмешалось божье провидение, Ваша светлость. Часть рыцарей графа де Крусака выжило в эпидемии Чумы и остановило тварь. Мы заточили их в нашей обители в Тулузе. До выяснения всех обстоятельств. Сейчас инквизиция работает с ними.
– Свидетели в руках инквизиции?
– Исполнители— это вернее. Ваша светлость. Два рыцаря и пономарь. После болезни, они стали видеть сущности, заглядывать через грань и отличать призраков. Если честно мы не знаем что с ними делать. Дело запутанное. Пентограмма призыва, в центре залы. Десять свежих трупов включая тело монаха затворника. Огромное пятно эктоплазмы. Но все трое повторяют одно и тоже не смотря на все попытки их запутать. Следствие зашло в тупик, и мы пока оставили их в подземелье.
– Ого. Видеть призраков. Сразу и не скажешь проклятие это или дар. – Кардинал поправил цепь с крестом на груди. – сам господь послал нам воинов для борьбы с тьмой, а вы упекли их в казематы святой инквизиции?
Собеседник кардинала побелел ожидая гневную тираду. Но ее не последовало.
– Я вообще не уверен, что Вашей Светлости – кардиналу Порто-Санта-Руфины, нужно пятнать свою репутацию заботой об этих грешниках. – начал он весьма робко.
Кардинал остановился, жестом прервав тираду спутника.
– Они язычники?
– Нет. Поляк католик, как и мальчик пономарь— бывший в услужении у Епископа Бурнсуа. А третий вообще православный. Русич, правда, граф де Крузак жаловал ему имение в Тоскане и титул барона.
– Как бы то не было, они все христиане. Агнцы, о судьбе которых нам надлежит заботиться. Не так ли?
Епископ промолчал. Преосвященство потёр небольшую бороду, и продолжил:
– Я не знаю, на сколько серьёзны проклятия де Моле. Но есть опасения, что замешанное на боли, проклятие сурового возмездия воплотилось. Папа Климентий пятый скоропостижно скончался еще прошлой весной. А через полгода, во Франции в ноябре прошлого года, во время охоты от остановки сердца безвременно погиб король Филипп четвёртый. Как бы то не было, проклятие начало убивать.
Кардинал остановился и наклонившись к Розе вдохнул ее аромат.
– В Париже полным ходом идёт подготовка к коронации Людовига Х. Церемония назначена на конец лета. И если быть честным, тревога за него лишила меня сна. Мы должны защитить короля. Любой ценой. Нам могут понадобиться все средства. Позаботьтесь о этой тройке. Чует мое сердце мы ещё услышим о их деяниях. Дела требуют моего личного присутствия в Париже. А эту троицу я оставляю на ваше попечительство.
– Как прикажите светлейший. Гонец отбудет сию минуту.