Тень
Шрифт:
Дротик опустился на постамент. Рядом вскрывались кабины соседей. Клотар вынырнул сам и помог выбраться.
– Видишь? – Он ткнул в пустой постамент. – Поэтому желающих мало.
Содрав шлем, Тэра вытянула шею. Взгляд устремился за край губы. Там в дали, в лесу, вилась тоненькая струйка дыма.
– А-а-а… Торопыжка. Они-и… живы?
– Пока не знаю.
Тэра задумчиво подняла медвежонка.
Дожидаясь результатов, команды ушли к букмекерам. Не обращая внимания на толпу, Клотар сцапал пару стаканчиков, плеснул воды и протянул один Тэре. Та
– Видишь, Тэ? – Торопыжка ткнул стаканчиком в беснующуюся толпу. – Они жаждут зрелища. Хотят быть этими смельчаками, гонять за дортлингами, но боятся. Исцарапать собственную шкурку на пути к мечте… это же так страшно. Так убого. Это же всего лишь мечта…
Тэра облокотилась о столик. Стакан в руках уже почти не прыгал, медвежонок смотрел ободряюще, а Торопыжка, как обычно, невозмутимым взглядом ощупывал толпу. Продолжал:
– Кому-то из них лень, кому-то страшно, кто-то боится проигрыша… Они всего лишь одаренные несчастьем люди, отхватившие кусочек адреналина… Сомневающиеся…
– Да уж. – перед глазами встал несущийся навстречу дортлинг.
– Болеть за кого-то, значит, в мечтах быть им… Но мы не они. Мы плюнули в лицо сомненьям и огребли адреналин по самые уши. Все ощущения наши.
Он жадно отхлебнул.
– Погоди, Клотар. Ведь причин много. Нельзя же всех вот так огульно…
– Огульно, Тэ? Я много лет вижу одно и тоже… Какие причины? Кто сказал нельзя? Брось, Тэ. Отнесем их мненье на свалку.
– Почему?
– Кто хочет – делает, остальные оправдываются… Смотри.
На огромном табло всплыли результаты.
– Мы третьи, Тэ. Неплохо порезвились?
– Почему ты ушел отсюда?
– Что?
– Ушел… С чего ты вдруг прилетел на Карстак? Здесь же так здорово.
– Знаешь, лапа, если долго-долго сидеть в комнате, благоухающей ароматами, то со временем они притупляются. Перестаешь их ценить. Ощущать… Жизнь становится кислой… А так…
Он вздохнул полной грудью.
– Я дома.
Толпа вопила, надрывно скандируя Мра-ко-бес-Мра-ко-бес. Чемпион содрал шлем и картинно облокотился о дротик. Напарник рядом махал.
– Идём. Они еще долго будут позировать. Следующий залёт через неделю.
По тому же туннелю они проплыли сквозь бурлящую фанатами реку, продрались сквозь вязкую тину воплей и вынырнули на небольшой площади. Торопыжка махал знакомым, кивал, а Тэра уставилась на небольшой ухоженный памятник в окружении алых фонтанов, бьющих из черного мрамора. Сам памятник: выточенная из ослепительно белого мрамора фигура мужчины казалась живой. Казалось, человек в форме военного просто приклонил колено. Просто смотрит на живые цветы. На своё отражение в полированном черном мраморе.
Кольнуло чем-то знакомым. Тэра пихнула Торопыжку в бок:
– Клотар, что это?
– Памятник. – с натянутым безразличием протянул
Дети носились вокруг. Толпа обтекала фонтаны, изливалась с площади в разбегающиеся проспекты, кафетерии, бары, а перед глазами стоял только мужчина из белого мрамора в окружении алых струй.
– Я не слепая, вижу что памятник. Кому?
– Пойдем. – Клотар двинулся, обходя алые потоки фонтанов. Тэра заметила пилотку в руке изваяния, а мужчина грустно смотрел сквозь цветы на свое отражение. – Пойдем селиться…
– Эй, алё?!
– Тэ, это памятник полковнику "третьего Отчаянного" корпуса. Собственно, "Отчаянными" они стали после смерти Бурка.
– Это он?
– Ага.
– Почему? – Тэра всё оборачивалась на странный памятник, а люди, не замечая, текли кто куда. – Почему?
– Что почему?… Тэ, какая уже разница…
Она стиснула медвежонка и, молча, в упор уставилась на Клотара.
– Тэ, зачем тебе… Пройдет время. Политики опять всё переврут, потому что всем наплевать. Вывернут… Оплюют ради сиюминутной выгоды. Не одни, так другие… Честное слово, уж лучше забыть. Не хочешь, чтоб историю марали – спрячь её.
– Нет. Нет, Клотар. Рассказывай.
Клотар глубоко вздохнул. Начал медленно, тихо, в такт шагам выдавливая слова:
– Никто не знает всей правды. Лет двадцать пять назад на южном склоне произошел прорыв.
– Прорыв, что это?
– Шахта обвалилась, Тэ. Так иногда бывает. И твари ввалились внутрь. Не дортлинги и не встречавшие нас птички… – Торопыжка осторожно подбирал слова. – Местная флора очень разнообразна, поэтому периметр охраняют боевые дроны… Понимаешь?
Тэра медленно кивнула.
– Нет, Тэ, не понимаешь…Что бы не говорили о современной технике, она не работает без людей… – Клотар стал мрачнее тучи. – Почти сотня человек оказалась запертой там. Один на одни с этими тварями… В один миг из счастливых рабочих они стали смертниками, Тэ… Теперь понимаешь?
– При чем тут Бурк?
– По правилам, такой провал блокируют, взрывают с тварями и всё. Спасать обычно уже некого… Но, получив сигнал бедствия, Бурк наплевал на правила. Поднял людей и десантировался в провал.
– И что дальше?
Торопыжка молчал. Шёл, неспешно оглядываясь по сторонам.
– Алё… Дальше что?… Да очнись уже!
Клотар зло пиннул камешек.
– Дальше?… Дальше была бойня. Когда-то каждый офицер, каждый сержант, каждый солдат давал клятву защищать. И в тот день все кто о ней помнил в третьем корпусе, прорывались сквозь кишащий тварями провал, пока политики в три горла собачились и обсуждали как поступить и кто прав.
– И?
– Не было никаких "и"… Тэ, они же профессиональные военные. Элита… Конечно, они прорвались… Они почти все полегли, Тэ… Бурк с остатками лично прикрывал отступление… Из всей сотни гражданских вывели шестнадцать человек. Шестнадцать! – Клотар огляделся, взял себя в руки и понизил голос. – Арьергард выдернули уже издыхающим… Тэ, те шестнадцать алых фонтанов – это шестнадцать спасенных жизней…