Тени Архонта
Шрифт:
— Я думаю, — протянул Диенар, присматриваясь, каким взглядом Ллейд одаривает Альфстанну, и каким другим она отвечает ему, — на самом-то деле, твоя голова, малыш, Лаудану и не была никогда нужна. Он просто использовал этот предлог, чтобы наверняка получить от Альфстанны отказ в помощи.
Стабальт медленно закивала, пощипывая пальцами губы. Потерла шею сбоку, под ухом, вдоль челюсти. Мужчины вдруг разглядели, настолько она устала: светлые волосы от скачки прилипли к вискам и лбу, небесно-голубые глаза тусклы, светлые брови сведены, а руки, одной из которых она все
— Полагаю, да, с самого начала расчет был на мою казнь или хотя бы на скотское отношение в темнице со стороны столичной стражи.
Ллейд засмеялся:
— Не мне, конечно, удивляться, как такое возможно, если вы с Лауданом в родстве.
Намек на Эйнсела Таламрина был слишком прозрачен, чтобы сойти за шутку.
— Лаудан всю жизнь греет мечту женить на мне кого-то из своих дальников, чтобы, когда мой отец умрет, он мог править Стабальтом из-за моей спины. Поэтому я была бы нужна ему живой…
Айонас выхватывал облик Альфстанны в сумеречном освещении вечернего шатра. Симпатичная. Не красавица, нет — повидал он красавиц. И, тем не менее, Таламрину, кажется, нравится? Насколько они близки? Всерьез, должно быть, раз даже Лаудан решил использовать это в своем замысле. Почему они близки? Чем она сблизила его с собой или, лучше спросить, что, увидев интерес Ллейда, она надеется провернуть с его помощью?
— Но поскольку ты несговорчива, — заговорил Айонас вслух, — проще добиться признательности кого-то из твоих кузенов за то, что расчистил для него августовское кресло со смертью старого Батиара. А уж девицу среди племянниц Лаудан на выданье как-нибудь найдет.
Ллейд вскинул кулаки:
— Да какая разница, кого на ком надеется женить Лаудан, если речь идет о твоей голове! — уставившись на Альфстанну.
— Что ты намерена делать? — серьезно спросил Айонас.
— Приехать в столицу добровольно, — говорила Альфстанна. — Это на время дезориентирует Лаудана, и мы сможем сосредоточиться на том, что нацелились делать на собрании в столице. Пока наша тяжба с дядей будет занимать королеву, попробуем как-нибудь заодно отвлечь её отца и взять дворец.
Диенар смерил девушку надменным взглядом и хлестнул словами, как плетью, которой охаживают непокорных лошадей в колеснице:
— Бабам теперь в герои захотелось?
Ллейд был не так категоричен, но и он не сдержался:
— Не терпится расстаться с головой?
Альфстанну откровенно задело. У неё дрогнули губы — мягкие губы с жестким изгибом, — девушка уперлась ладонями в стол и вытолкнулась из-за стола, с трудом проелозив по настилу табуретом.
Откинула полы плаща назад, снося несчастный табурет с опор. Отмерила три шага назад и вперед, обхватив себя руками, потом оглянулась на Диенара, вскинула голову и посмотрела открыто, даже бесстрашно:
— Я, может, не настолько влиятельная и владетельная августа, как вы, милорд, — уставилась на Лаудана, — но я все-таки соправительница отца и августа клана. И мою голову, — подчеркнула девушка, — еще нужно снять.
И только тут Диенар нахмурился всерьез. Быть не может, чтобы он все это время понимал неверно, к чему она ведет. Альфстанна больше не ждала понимания: у неё были сутки безостановочной скачки, чтобы все обдумать, и у неё не было выбора — кроме как рискнуть. Поэтому она говорила, шагая туда-сюда под тяжестью многослойного плаща:
— Вы правильно сказали, лорд Диенар, мой дядя уже давно нашел более простой способ сладить с кланом Стабальт, раз уж я никак не подчиняюсь его планам. И в таком варианте я просто помеха, если только не попаду в действительно хитрые и предприимчивые руки. Вы зря думаете, что на собрании королевы август Лаудан не услышал ваш призыв лично побороться за трон. Он использует мою казнь, как повод объявить Молдвинну и Девирну войну и привлечь для этого всех или почти всех дворян Даэрдина.
Девушка вдруг преобразилась, явно изображая, как её дядя будет призывать всю знать бросить Молдвинну вызов:
— Кто такая эта королева Хеледд, что смеет рубить головы прямым потомкам королевского секвента?! Альфстанна Стабальт, единственная наследница своего отца, казнена по воле драммондской шлюхи, отца которой бывший государь вытащил из-под подчинения Вектимара и пригрел в столице! Если казнена она, разве можем мы, мы, весь остальной секвент, чувствовать себя в безопасности? А если теперь даже мы падки под руками каких-то стратиев, что говорить об остальных?!
Альфстанна остановилась, усмехаясь себе под ноги. Потом засмеялась так, что затряслись плечи:
— Он добьется своего, потому что он прав. — Вскинула голову и засмеялась в голос. Строптивая, в самом деле! И такая живая… Ллейда можно понять. — Да кто такая эта Хеледд Молдвинн?!
— Альфстанна! — Ллейд не выдержал, вскочил, поймал мечущуюся девушку. Её трясло. Нет, не строптивая, понял Айонас, глядя как молодой Таламрин держит девчонку за плечи. Уставшая, разъяренная несправедливостью и загнанная в угол.
Альфстанна легко отступила и мягко сбросила руки Ллейда. Посмотрела через него на Диенара.
— Я не могу гарантировать, что мой дядя действительно продумал все именно так, но могу сказать точно: использовать его план в наших целях — единственное, что сейчас в наших силах.
Ллейд снова поймал её за плечо и развернул лицом на себя.
— Позволить тебе умереть? — настойчиво осведомился августин.
Альфстанна покачала головой, но прежде, чем смогла ответить, Диенар, поднимаясь из-за стола, отозвался за неё:
— Позволить ей тянуть время в столичной темнице, пока мы не нападем. Под тем же предлогом, верно? Что какая-то дешевая стратийская дрянь, делившая ложе с королем и более ничем не примечательная, взялась судить представителей семей, против которых её собственная — как рабское дитя, брошенное на задворках невольничьего рынка. Так? — Айонас поравнялся с Ллейдом и девушкой, заставляя Таламрина немного отступиться. Альфстанна уставилась на старшего из мужчин и кивнула молча. Айонас смотрел ей в глаза в ответ, не моргая, и стоял так, будто никакого Ллейда рядом и в помине не было.