Тени безумия
Шрифт:
Так, ладно. Прочь глупые мысли. Прочь вообще любые мысли. Пора спать.
Уолту не повезло.
Сначала дома не оказалось Роамна Теллерика, которого Ракура решил навестить первым. Маг крови отбыл на загородную виллу и собирался вернуться к концу недели – днем позже, днем раньше. Пришлось оставить записку с просьбой сообщить о возвращении в риокан Абэ-но.
Потом Уолт надолго задержался в Крыльях Феи, гильдии предметной магии Мирты, куда он должен был доставить несколько артефактов из Школы и получить взамен десяток кадуцеев для сна. Бюрократы из приемной гильдии посылали его за документами в канцелярию гильдии,
В приемной говорили, что в канцелярии сидят одни идиоты, в канцелярии бурчали, что идиоты сидят в приемной. По мнению Уолта, и там и там были правы.
Разобравшись, наконец, с бумагами и получив долгожданные кадуцеи, Ракура направился к алхимикам Мирты. Их гильдия Алого Уробороса находилась через улицу от Крыльев Феи.
И тут Уолт совершил ошибку.
Большую ошибку.
Алхимики праздновали открытие нового алхимического элемента и предложили гостю из Школы Магии присоединиться к празднованию. Уолт отказался. Алхимики настаивали, грозя обидеться и не принять подарки Архиректора. Уолт нехотя согласился и выпил за гильдию и ее магов. Алхимики радостно завопили и потребовали обмыть открытие нового элемента. Уолт повторил, особо не беспокоясь. Его, пережившего знаменитые попойки Школы Магии, в ходе которых он отточил свои заклинания Щитов, напоить было трудно.
Так он думал.
Шипящий бесцветный напиток на вкус напоминал вестистфальдское пшеничное пиво.
Именно с такой мыслью Ракура очнулся поздно ночью в своей комнате в гостинице. Нет, голова не болела. Почему-то болели руки, плечи и спина, будто он таскал мешки с камнями. А голова – голова была ясная, восприятие отчетливое. Слишком отчетливое – он слышал шелест листьев и токи ветра во дворе, журчание воды и постукивание бамбуковых труб, храп и бормотание во сне постояльцев из ближайших номеров. Суйкинкуцу гремел литаврами, а стрекотание сверчков вообще походило на рев атакующих Тварей.
Уолт мог разглядеть каждую соломинку на полу и каждую трещинку в балках на потолке. К тому же он оказался переодет в юкату. Оставалось лишь надеяться, что Ракура просто не помнил, как сам разделся и надел халат.
Эффект обостренных чувств, к счастью, оказался непродолжительным. Спустя несколько минут комната погрузилась в полутьму, со двора послышалась приятная тихая мелодия, а сверчки из кровожадных Тварей превратились в обычных стрекочущих насекомых.
Привыкнув к темноте и поднявшись, Уолт обнаружил на столе записку от Ясунари. Создав Жестом парящий огонек, Магистр тут же вспомнил о свечах, которые можно было зажечь с помощью еще более простого заклятия. Ладно, чего уж там. Огонек как огонек. Так, что там пишет Абэ-но?
Каким-то образом даже через письмо я-маджирец умудрился передать ощущение не покидающей его лицо улыбки.
В общем, новые лучшие друзья Ракуры, упорно называвшие его Уолтером, доставили Магистра в гостиницу поздно вечером, к уже закрытым воротам. Ясунари еще не спал, и лишь потому боевому магу повезло попасть в номер. Я-маджирец вежливо благодарил Уолта за решение выйти замуж за его дочь
Уолт представил, как хохотал Ясунари, выводя эти строки, и ему стало стыдно.
Кроме записки на столе лежали три ключа на связке. Ясунари писал, что рано утром он должен покинуть Мирту на несколько дней и поэтому пока разрешает Уолту пользоваться черным ходом сбоку от гостиницы, если ему еще раз доведется вернуться столь поздно.
Да уж… А ведь теперь придется бегать по городу каждый день до самого вечера, если он собирается успеть посетить все нужные места. Целые сутки прошли зря. А может, и не зря, может, Уолт завел несколько полезных знакомств – вот только он совершенно об этом не помнил.
Да, удружили алхимики. Зато урок: отказываться от всего, что в миртовских гильдиях будут предлагать съесть или выпить, ссылаясь на религиозные причины. Пост у него.
Следующий день Уолт посвятил посещению музеев Мирты. В пинакотеку Сестер Звезд он доставил картину Джона Невера – нарисованные магическими красками Эхларские водопады. Созерцающий полотно словно переносился к Танэирским горам и наблюдал воочию низвергающиеся с почти километровой высоты грохочущие потоки воды.
Паноптикум ордена Солнца пополнил свою коллекцию миниатюрными големами. В отличие от своих крупных собратьев, мелкие искусственные механизмы при помощи магии двигались лишь десять – двадцать минут, однако благодаря своему устройству выполняли больше функций, чем оживляемые чарами куклы.
Для кабинета редкостей гильдии Двенадцати Отцов глава Школы передал красочный бестиарий в стихах с описанием животных и аномалов Южной страны. Грандмастер гильдии долго благодарил Уолта и приглашал присоединиться к праздничному обеду, состоящему из блюд настоящей тилаарийской кухни. Отговорка с постом сработала, хотя на самом деле Ракура не отказался бы перекусить.
До вечера он посетил еще четыре музея и с чувством выполненного долга наконец-то зачеркнул один из пунктов в списке дел.
Остальные дни прошли в таких же хлопотах. И всюду, как назло, приходилось хоть ненадолго, но задерживаться. Водные маги ордена Маллиэрина в ответ на письмо Архиректора вручили Уолту два сундука со Свитками, и пришлось ждать извозчика с Воздушным Хозяином, чтобы отправить сундуки в риокан. Огненные волшебники Феникса Непобедимого прямо при Магистре начали писать ответ Эвиледаризарукерадину и не отпускали Ракуру, пока каждый из высших чародеев гильдии не подписал письмо. Маги Тьмы из гильдии с тривиальным названием «Темная» вручили ящик из антимагия, строго-настрого запретив его открывать до помещения в спецхранилище Школы. Маги Света из ордена Рассвета (гм, в рифму, надо же…), расположившиеся в здании через дорогу, торжественно вручили магический доспех с наиновейшими Печатями и Фигурами.
Точно так же его принимали в других гильдиях. Увы, церемоний не удалось избежать, сославшись на пост. Как говорится, в чужой храм со своим уставом не ходят. Приходилось ждать, терпеть и переплачивать возницам, поскольку масса вещей требовала перевозки, найти свободного извозчика в кипящей жизнью Мирте было делом трудным, а использовать чары для левитации предметов без согласования с наблюдающими за эфирным фоном города эш-шенори не дозволялось. Для получения разрешения следовало заранее подать официальную просьбу в ратушу, на что у Ракуры, понятное дело, совершенно не было времени.