Тени древней земли
Шрифт:
Бирюков засмеялся:
— Вы мне нравитесь, полковник. Вы все понимаете. — Он развалился на стуле, запросто, по-свойски, улыбку убрал, заговорил доверительно: — Да, о деле. Вот какая штука. Вы вчера задержали одного человека, непутевого балбеса.
— Дмитрия Бирюкова?
— Да. Он немного особенный. Тяжелое детство. Я принимал в его становлении кое-какое участие. Он мой двоюродный брат.
— Какое?
— Ах, полковник, разве это имеет значение… — грустно улыбнулся Бирюков.
— В темную не играю, —
— Сыщик есть сыщик, — скорбно вздохнул Бирюков. — помог получить диплом, работу.
— Лидера секты неоанастасийцев?
— Это все попутное. Он мой родственник. Вы меня понимаете? — Бирюков положил Фирсову руку на плечо, добавил, понизив голос: — пропуска в Национальный парк их организация получала через меня, по линии ФСБ. Как не хотелось бы, Яков Михайлович, чтобы мое участие фигурировало в документах дела.
Фирсов покрутил головой медленно, шея напряглась.
— Я не знаю, чем вам помочь, генерал-лейтенант.
— Дмитрий может вернуться к нормальной жизни только чистым, полковник. Если будет признано, что задержание его произошло по ошибке. Подумайте об этом, — допил душистый напиток Бирюков и уставился на Фирсова.
— Это невозможно, Сергей Александрович.
— Вы же однажды помогли нашей конторе, — вежливо настаивал Бирюков. — дали оперативную информацию о ячейках экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир» на полуострове… Забыли?
— Ну, во-первых, борьба с экстремизмом входит в нашу компетенцию, – Фирсов встал, стоял, глядя в окно, неожиданно безразличный. – Но в ситуации с вашим родственником замешаны наркотики, а это я считаю злом.
Бирюков усмехнулся:
— Дело, наверное, не только в них. — Он сделал еще глоток, — Есть причины и другого характера, верно?
— Да, — кивнул головой Яков Михайлович. — Это так. Ваш двоюродный брат подозревается в убийстве молодой девушки, жестоком убийстве, с ритуальными мотивами. — Он бросил взгляд в сторону генерал-лейтенанта, — я ничего не могу сделать.
Бирюков печально покачал головой, встал, поставил пустую чашку на блюдце, сказал сухо:
— Мы можем обойтись и без вас. Это просто. Но я знаю, что вы полезете в драку и на каком-то этапе успешно, вас ценят, у вас опыт, имя здесь. Значит, война. А это создаст неудобство, я не люблю неудобства, я люблю комфорт. — Он, сузив глаза, оценивающе посмотрел на Фирсова. — У меня есть информация о ваших связях с агентами украинской разведки здесь, на полуострове. Что вы сообщаете им самое важное, что происходит в этом здании. Правда, я не люблю верить слухам…
Полковник не ответил, опять взглянул в окно, оно выходило на хоздвор здания, увидел подъехавшую машину, человека, вылезавшего из нее, засмеялся неожиданно, повернулся к гебисту, сказал:
— Тут и там ходят слухи по домам…
Бирюков застыл в ожидании.
— Ваш родственник подсаживает
Бирюков жестко ударил кулаком себя в ладонь и торопливо вышел. Фирсов оперся спиной о подоконник, проговорил тоскливо:
— Зачем? Зачем, а?
Вскоре позвонил Эркенов, он все еще работал в комнате спецгруппы. Голос его был растерян:
— Странно получилось, господин полковник! Мы все делали, старались… И какой конец!
— А что случилось? Я не в курсе, — встревожился Фирсов.
— Сейчас Сергей Бирюков заехал в следственный изолятор. С ним полковник Назаренко и прокурор по надзору за следствием и дознанием в органах МВД…
— Соснин!
— Только что судья вынес меру пресечения Дмитрию Бирюкову в виде домашнего ареста без дополнительных условий…
— А что наш гуру?
— Говорят, уже покинул СИЗО. Вместе с адвокатом и своим двоюродным братом. Сказали, вы в курсе дела…
— Не расстраивайся, Павел.
Полковник взглянул на часы и стал набирать номер Райской. Надо было обсудить изменившуюся ситуацию.
Глава восемьдесят вторая
Регина Барсукова уже несколько месяцев не видела своего мужа в таком хорошем виде. Она стала внимательнее наблюдать за ним, пока он завтракал, и поняла причину этой ауры легкости и спасительной раскрепощенности.
— Ты все сказал им.
Роман Игоревич повернулся к ней в недоумении.
— Прошу прощения?
— Прошли месяцы, а может, и годы, с тех пор как я видела тебя таким спокойным… На ум приходит только одно объяснение: ты рассказал коллегам абсолютно все.
Мужчина кивнул, ничуть не удивившись, что жена заметила: мало ли что она не знала. Возможно, живя со следователем, она приобрела определенные качества, как бы набив оскомину: любопытство, наблюдательность, регрессивную дедукцию и интуицию.
— Из тебя получилась бы хорошая женщина-полицейский, — сказал он с улыбкой.
— Не говори глупостей… Одного полицейского в доме более чем достаточно.
Они хихикали, погрузившись в эту счастливую, непринужденную атмосферу.
— Было ли это сложно?
— Нет. Она… Я сразу почувствовал, что они именно те люди, что между нами есть правильное взаимодействие. Нет, это было не сложно. Наоборот, было.
— Что ты чувствуешь сейчас?
— Как будто у меня есть крылья.
Регина улыбнулась и погладила его по руке.