Тени прошлого
Шрифт:
…Уазик остановился посреди ухоженного дворика. Павел спрыгнул на землю и осмотрелся. Увидев удивительно красивые цветы, от изумления открыл рот.
Стоявший рядом Лустенко довольно улыбался.
— Все это благодаря моим старичкам, — кивнул он на сорбозов, которые с интересом наблюдали за ними.
Как и в прошлые приезды, на вилле ничего не изменилось. Перешагнув порог входной двери, сразу оказываешься в большой столовой, которая служит и кухней. Бывшие хозяева оставили здесь огромный холодильник, электроплиту с духовым шкафом, в котором можно было зажарить
Из столовой сразу попадаешь в огромный холл, напоминающий собою своими каменными стенами зал средневекового замка, на что также указывал и пол покрытый плитами из черного мрамора. В центре холла слепленный из дикого камня открытый очаг, с нависающим над ним вытяжным устройством. Из мебели присутствовал только карточный столик, да три таких же старых протертых кресла. Обстановку дополняли, допотопный цветной ламповый телевизор, расхристанный музыкальный центр, да торчащий в одном из окон, пыльный облезлый кондиционер. Из холла попадаешь в коридор, откуда, в свою очередь, можешь попасть в четыре комнаты, две из которых служат спальнями. Одна для хозяина, другая для гостей. В конце коридора ванная комната, совмещенная с санузлом, с громадной, как маленький бассейн, ванной.
Для того, чтобы в доме работали электроприборы и поступала из пробитой во дворе скважины в дом, и емкости во дворе, вода, Виктор, а в его отсутствие кто-то из сорбозов, по необходимости запускают стоящий во дворе под тентом, дизель.
Естественно, нельзя обойти вниманием и находящийся во дворе великолепный бассейн. Отделанный мраморными плитами и наполненный чистейшей изумрудной водой, в окружении цветущих роз, он напоминал собою живой бриллиант. Рядом, словно живой, лежал вырезанный из ствола акации в натуральную величину, крокодил.
Павел с улыбкой вспомнил, как поставил на стол свою парашютную сумку, которую всегда брал с собой, вылетая в командировки. Хитро улыбнулся внимательно наблюдавшему за ним Виктору, приступил к освобождению ее содержимого.
— Это тебе, — достал он из сумки экспортный вариант литровой бутылки водки «Столичная», и поставил в центр стола.
— Это тоже тебе, — рядом с бутылкой появились две буханки белого хлеба.
Затем, начавший вырисовываться натюрморт пополнили четыре банки тушенки, и два килограммовых пакета с рисом.
— Ну, а барашек на шашлык, я думаю, у тебя найдется, — Павел, продолжая улыбаться, посмотрел на друга.
— Ах да, чуть не забыл, — спохватился он, протягивая Анатолию новенькую кожаную кобуру под «ТТ». — Что обещал, все выполнил.
— Ну — у, спасибо тебе, старина, — засуетился Виктор, убирая продукты в холодильник и кухонный шкаф.
Павел достал из сумки свой трофейный «шмайсер», прищелкнул к нему магазин с патронами.
— Витя, — остановил он друга, начавшего уже открывать банку с тушенкой. — Оставь на потом. Сейчас нужно срочно смотаться к генералу Пчелинцеву. Не знаю, в корпусе он сейчас, или городке, но мне его нужно срочно увидеть. По ЗАСу я тебе не мог все сказать. Ты же знаешь, какой он у афганцев.
— Нет-нет! — остановил он, попытавшегося что-то возразить друга, — можешь ничего не говорить. Не поможет. Я выполняю приказание Представителя. Вопрос очень серьезный. Так что поехали.
— Ну, раз такое дело, — сразу подобрался тот, — нет проблем. И кивнув на «шмайсер», Павла, добавил:
— Только спрячь эту «пукалку». Возьмешь один из моих «Калашей». Все ж понадежней будет.
— Духи балуют?
— Да, достают иногда, — ответил Лустенко и скрылся в холле.
Появился через пару минут.
— Пользуйся, — усмехнулся он, протягивая Павлу видавший виды АК-47 с примкнутыми спаренными магазинами.
— А сам?
— За меня не беспокойся. Чего-чего, а этого добра у меня хватает.
— Ну и где они шалят? — Павел отомкнул магазины, отвел затвор в заднее положение, заглянул в ствол и произвел холостой спуск.
Кто? Духи?
— Ну не сорбозы же, — хохотнул Павел и ловким движением руки прищелкнул магазины к автомату.
— Да они, бляха-муха, в «зеленку» последнее время наведываются. Как раз вдоль дороги, что идет на Кандагар через ооновский городок.
— Да-а, — поморщился Павел, — вешая автомат на плечо стволом вниз — хорошего мало.
— Что, Павлуша, — беззлобно хмыкнул Виктор, — заиграло…?
— Не то, что бы заиграло, но хорошего мало, — криво усмехнулся тот, и коротко добавил:
— Пойдем, что ли?
— Ладно, не боись! — скаламбурил Виктор, и повернувшись к кухонному столу, достал из ящика две «лимонки», — возьмем на всякий случай, — усмехнулся он, — авось пригодятся.
— Садись на заднее сидение, — скомандовал он, когда они подошли к уазику.
— А чего на заднее? — приостановился Павел.
— А потому, мой дорогой друже, на переднем, когда, не дай Бог, придется тебе стрелять, ты мне башку отшибешь. Понял? — Виктор без улыбки посмотрел на Павла.
— Махмуд! — крикнул он в сторону стоявших вокруг костра сарбозов, откуда доносился аппетитный запах шурпы, — тащи мой старый «Калаш»!
Через минуту появился рябоватый, заросший рыжей щетиной сорбоз, и протянул сидящему за рулем Виктору старенький, с облезлым прикладом АК-47.
Треск коробки передач, и латанный, перелатанный уазик выскочил на дорогу, бегущую в сторону моста, под которым бесновалась вешними водами река Лора…
— Эх, Лора, Лора, — вздохнул Павел, открывая глаза. Он почувствовал, как тоскливо защемило под левой ложечкой. Посмотрев на мерцающие, на небе маленькие звезды, поднялся со стула, прошел на кухню, налил полстакана коньяка, выпил, и снова вышел на балкон. Где-то там внизу, у подъезда, гавкнула собака и сразу замолчала. Павел сел на стул, снова достал сигарету. Мысли об Афганистане не отпускали. Он уже знал, теперь от них никуда не уйдешь. Сколько раз уже было такое. Как вспомнишь, так пока кто-то не отвлечет, так и будешь снова мыслями там, снова будешь переживать пережитое. Он вздохнул, и снова закрыл глаза…