Теодор и Бланш
Шрифт:
— Да вы же, милорд, вчера с вечера на нынешнее утро дров не нарубили.
— Так сказала бы!
— Ну ничего, вперед будете знать. Так что завтрак готовить не на чем…
Герцог содрогнулся при мысли о том, что придется выйти на прохладный, свежий воздух, на мокрую от росы траву… но ничего иного не оставалось.
— Накиньте поверх вот это, — экономка кинула ему старую, толстую мужскую куртку из грубого материала. Вещь была потертой, но теплой. И от нее уютно пахло дымом.
— Ох, Марго, и не стыдно тебе так третировать своего герцога?.. — пошутил он, проскальзывая с топором через приоткрытую дверь на замковый двор.
Дрова отсырели, отяжелели, и все же топор легко рассекал их, а вокруг разливался нежный и терпкий запах колотого дерева, и летели во все стороны белые душистые щепки, и в теле чувствовалась юная, нерастраченная сила, радостно рвущаяся наружу, и лоб вскоре покрылся теплой испариной, и волосы прилипли на него, пристали к вискам, и Марго принесла студеного молока, и Тед, утерев пот, с удовольствием его выпил, улыбнувшись ей, как улыбнулся бы всякий юноша двадцати лет… Это была жизнь! Это было счастье! Ах, если бы вместо Маргерит молоко ему вынесла Бланш…
К обеду он вышел за водой к колодцу, когда его окрикнул грубый голос:
— Эй ты!
Теодор изумленно оглянулся и увидел за воротами всадника в доспехах соседнего, вассального графства.
— Мне нужно говорить с твоим герцогом! Скажи местному управителю, чтобы он передал герцогу мою просьбу об аудиенции.
Теодор прищурился.
— Говорить с герцогом? Вот так-таки с ним самим?.. Сейчас милорда нет в замке. Я могу позвать экономку. А в чем, собственно, дело?
— Мой господин граф Генрих де Нортолк посылает его светлости герцогу Валитанскому людей для обеспечения замка. Я прискакал гонцом, чтобы вы тут успели подготовить комнаты для прислуги.
— Очень мило со стороны графа… — протянул Теодор. — Но у вас, верно, есть и письмо для милорда?
— Допустим.
— Скажите обо всем экономке и попросите провести вас в кабинет его светлости. Герцог скоро будет.
— Отведи пока мою лошадь в стойло! — спешился посыльный.
— Очень жаль, но никак не могу. Сейчас мне нужно вернуться к экономке. Конюшни недалеко — вдоль двора и налево. До встречи, милостивый государь.
— Что?.. — не поверил своим ушам гонец. — Всякий водонос…
— Кто вам сказал, что я водонос? — усмехнулся Теодор. — То, что я нес воду на кухню, еще не указывает ни на мое звание, ни на положение. Вполне возможно, вы даже и представления не имеете, с кем разговариваете.
Ошарашив этими словами гонца, герцог благополучно скрылся в кухне. Поставив ведро с водой на лавку, он спросил:
— В кабинете прибрала?
— Да, милорд.
— Сейчас сюда явится графский посыльный. Ну, от Генри! Выслушай его, накорми, если пожелает, и проводи в кабинет. И позаботься о том, о чем он сообщит…
С этими словами молодой человек покинул кухню и направился в гардеробную, где лежали его наряды. Чары Маршбанкс, хранившие их прежде, рассеялись не так давно, и все вещи выглядели новыми и отутюженными, а манжеты и воротники — накрахмаленными. Теодору оставалось лишь слегка стряхнуть щеткой соринки.
Посыльный довольно долго, как ему показалось, топтался в кабинете, от скуки разглядывая картины, когда наконец дверь за его спиной открылась.
— Вы ждали меня?
Посыльный поспешно обернулся.
Перед ним стоял высокий, статный молодой человек в изящном костюме из коричневого с золотистым отливом шелка. Мягкие сапоги плотно облегали его аккуратные небольшие ступни. Точеная рука, украшенная драгоценными кольцами, небрежно покоилась на эфесе шпаги. На тонкий кружевной воротник, рассыпаясь, падали блестящие вьющиеся локоны из-под шляпы с пышным белым плюмажем. Ясные синие глаза смотрели прямо, но с непонятной иронией. Тонкие ноздри прямого носа, четкие и законченные черты лица… Было невероятно, что мужчина мог быть настолько красив, невероятно, что мог найтись еще хоть один, равный Теодору де Валитану… И тут гонец вдруг понял, с кем говорил на заднем дворе!
Заметив это, герцог протянул руку, унизанную перстнями, и просто сказал:
— Письмо.
Гонец, сконфуженно краснея, порылся в камзоле и с поклоном протянул пакет. Теодор небрежно сломал печать, развернул лист и, подойдя к окну, быстро прочел.
— Ничего нового. Что ж… Ответ будет завтра утром. Вы можете пока идти. Экономка покажет вам вашу комнату. Я позову, если вы мне понадобитесь.
Посыльный поклонился и вышел.
— Итак, граф высылает мне на возрождение земель часть своего населения и отдает несколько сотен своих солдат. Что ж, думаю, пора напомнить и другим моим приятелям об их верноподданическом долге!
Прошло время. Океан времени: наступила осень следующего года. Герцогство Валитан вновь обрело былые многолюдность и богатство. Горожане и сельчане всех соседних графств и баронств, прослышав, как чудесно живется на землях Теодора де Валитана, какой он замечательный — мудрый и заботливый — правитель, стремились перебраться в его владения.
Дворяне также уважали своего сеньора и друга: за его ум, его обаяние и радушие. Теодор по-прежнему оставался душой общества. Его шумные охоты и роскошные балы собирали множество гостей в замке Валитан. Девушки, раз встретив, не могли позабыть молодого герцога. Тед словно завораживал их! Впрочем, юноша никогда и не стремился избегать дамского общества, но люди, знавшие его прежде, замечали, что его светлость никогда теперь не переступал границ обычного долга вежливости и никогда не пытался флиртовать ни с одной из своих поклонниц — и это было удивительно для его старых друзей. Ведь Теодору хватило бы лишь нескольких долгих взглядов, двух-трех тоскующих вздохов (на которые Тед всегда был мастером) — и он заполучил бы любую!..
Как-то один молодой ловелас недоуменно спросил герцога об этом в чисто мужской компании, когда де Валитан и его приятели сидели, попивая вино и отдыхая после скачки по лесу, в охотничьем домике герцога. Теодор рассмеялся и ответил вопросом на вопрос:
— Так уж и любую?
— Готов заключить пари.
— Тогда вы проиграли, — де Валитан вдруг посерьезнел. — Потому что есть на свете девушка, которая покинула меня, несмотря на все мои взгляды, вздохи и просьбы. Хоть они были вовсе не наигранными, а самыми что ни на есть искренними… С тех пор мне глубоко безразличны все придворные модницы. Иногда даже тошнит от них. Мне нужна только одна девушка, но ее-то как раз здесь и нет. Правда, один человек… м-м… одна женщина сказала, что однажды эта девушка вернется ко мне. Но когда это будет — неизвестно. И я начинаю уже впадать в отчаяние…