Теория газового света
Шрифт:
Происходящее напоминало несмешной розыгрыш с нанятыми актерами. Но – девушка взглянула на лица новых знакомых – никакой фанатичности и восторга от собственных слов. Может, зря она перепугалась…
– Это несложно организовать, – обрадовалась Кейл, хотя по лицу было заметно: она озадачена реакцией Кристины. Даже расстроена. – Тим!..
Парень встрепенулся. С шумом поставил пустую чашку из-под какао на стол.
– Почему я? – голос источал холодное пренебрежение.
– Потому что у меня дела, – не меняя интонации, отрезала Кейл.
Тим разочарованно скривился, вставая из-за
– У вас дела, один я неприкаянный, – буркнул он и торопливо направился в коридор, прочь из комнаты.
Щеки Кейл вспыхнули. Она виновато улыбнулась Кристине.
– Он не всегда такой. Просто… у него год назад пропала девушка, но в отличие от тебя Алису так и не нашли. У него теперь… сложности. В общении. Подожди минутку!
Она торопливо выскочила следом.
Кристина осталась одна, равнодушно глядя на поглотившую этих двоих арку.
Из коридора послышался раздраженный голос:
– Существуют автобусы, метро, в конце концов! Сама она не доберется? Или ваши рафинированные девочки не привыкли к трудностям?!.
«Трудностям!..»
Кристина кривовато усмехнулась, ставя чашку и подцепляя со спинки стула свой изрядно попачканный оливковый пиджак. Конечно, привыкла! Кто бы спорил…
Лице, акы человече, из огня изсечено
(Быт. 28:12-16)
2018-й. глава 4
«Если постоянно оглядываться на прошлое, неминуемо начинаешь теряться в настоящем…» – еще одна нелепая мысль. Очень не вовремя. И болезненно правдиво.
Кажется, последние одиннадцать лет Кристина старательно жила мыслью о прошлом. Всегда одна и та же. Одно и то же закольцованное воспоминание, не дающее покоя.
Это случилось в сентябре. В самом начале, когда прогретая земля еще не успела до конца остыть, а листья уже трепетали на шальном ветру воздушной позолотой, ловя на себе последние полупрозрачные теплые лучи. Кристина помнила то лето: продержавшаяся от начала июня наполненная дождями ненастная погода оставила в памяти девочки ощущение отпечатка ладони на запотевшем стекле – липкое и холодное.
А сентябрь пылал. Плыл в облаке бронзового вечернего зарева и ждал, с устало-снисходительной улыбкой взирая на распластавшийся под ногами пестрый кленовый ковер.
Ждал нечаянного мгновения, чьего-то волшебного чуда, маленького и прекрасного.
Но чуда не случилось. Случилось другое…
Те выходные, после которых жизнь никогда больше не была прежней, они с родителями провели в деревне у бабушки.
Старый просевший в землю домик, удивленно уставившийся распахнутыми ставнями вглубь заросшего сада. Ветхие яблони с отяжелевшими от плодов ветками, деревянное крыльцо с облупившейся солнечно-желтой краской и старый седой кот. Пыльный сервант с фарфоровым чайным сервизом и крутобокий отполированный самовар…
Все это сохранилось в памяти далекими, помутневшими от времени образами, лишь терпкий, душистый запах нагретого дерева, смолы и красных яблок, которые они собирали с мамой в саду до сих пор был рядом.
Темно-серые штанины девочки еще сохраняли на себе седые волоски со спины бабушкиного кота – перед отъездом
Кажется, произошедшее после Кристина тоже увидела во сне. Неподвижно зависнув где-то в воздухе, точно поддерживаемая упругими нитями, она наблюдала все как-то со стороны, безучастно. Тяжелый бензовоз, выныривающий из-за поворота прямо на встречную полосу, скрип шин, визг тормозов – и страшный удар, буквально смявший их машину в груду покореженного железа…
* * *
Ветер шептал.
Послеполуденное солнце плавило лучами суетящийся в вечном движении город, но как-то вяло, неуверенно, словно лампочка, в последние свои минуты раскаленная до предела. Что-то незначительное на первый взгляд – темнеющие облака на самой кромке горизонта, дуновения ветра, глубина и серость низкого неба – намекало, что через пару часов стоит ждать смены погоды.
Стеклянная дверь подъезда распахнулась, и Кейл стремительно вышла – почти вылетела – из здания, все еще сжимая в побелевших от напряжения пальцах пластиковую ключ-карту лифта. Длинный подол блузки разметался следом, и в этот момент девушка была похожа на мечущуюся прекрасную белую бабочку-птицекрылку.
Ветер скользнул вдоль длинной улицы, мимо распахнутых настежь дверей магазинов и кафе, вверх, к стекло-бетонным сверкающим пикам высоток, взвился, упал и, снова заходя на вираж, мазнул Кристину по лицу, пытаясь взбодрить.
Все, с высоты казавшееся игрушечным, внизу неожиданно преобразилось и приобрело масштаб. Центр Москва-Сити дыбился десятком строек, топорщился ограждениями, зиял раскопками. В сияющих стеклах башен, закрывавших небо почти полностью, осколками дробилось раскаленное солнце. В воздухе стоял гул: рокот отбойного молотка, сигналы рабочей техники, зычные не русскоязычные крики рабочих. Пахло пылью, бетоном, раскаленным асфальтом и выхлопными газами.
Обычный городской коктейль.
Машина Тима обнаружилась за углом, припаркованной возле края тротуара.
«Носатый» автомобиль с хищно вытянутыми, узкими фарами. Цвета, среднего между черным и темно-шоколадным. Стекло со стороны пассажирского места опустилось, и Кристина увидела за рулем Тимофея.
– Запрыгивайте, мадемуазель!..
Они коротко переглянулись с Кейл, и за длившийся буквально секунду контакт, видимо, поняли каждый свое. Девушка прощально вскинула ладонь и, развернувшись, пошла обратно к зданию.
Внутри салона было свежо и прохладно. Бесшумный кондиционер старательно гонял воздух и вместе с ним стойкие, но ненавязчивые, запахи острой перечной мяты и терпкой лаванды.
Оформленная светлым деревом панель управления в сдержанно-минимизированном стиле, обтянутые кожей пухлые сиденья, к которым, казалось, прилипнешь, только сев.
– Куда прикажешь?
Кристина назвала адрес.
– Какая глушь… – Тимофей усмехнулся, но как-то необидно. – Это же за областью? Мне всегда было интересно явление, когда одна часть города отделена от другой не-частью…