Теория Хайма

Явь Мари

— Ты слишком стар.

— Нельзя быть слишком старым, а вот молодым… — Яркие, хищные желтые глаза послали в его сторону говорящий взгляд. — Зачем ты притащил меня сюда, твое высочество?

От такого тона захотелось сжаться даже ему. Не удивительно, что здесь, в столице, во дворце в частности, все от него шарахаются. Не похожий на аристократа, не вместивший в себя это утонченное благородство черт и изящество фигуры, сложенный как воин, слишком высокий и мощный, он производил на местных обывателей очень сильное впечатление.

— Просто Эдан, ты же знаешь, братишка. —

Улыбнулся лучезарно парень, проходя ближе к своему скучающему гостю. — На севере тоскливо, я думал, что здесь тебе понравиться. Ты сможешь развеяться и… ну, что ты там любишь. Можешь делать это все здесь. На севере темно и холодно, я знаю, как там уныло. Твои люди не будут по тебе скучать, я уверен. Ты итак постоянно с ними сидишь на этой проклятой границе. А вот брата ты уже давно не навещал. Помнишь, отец всегда говорил нам держаться вместе? Например, Пэри не пропускал ни одну церемонию. Он должен объявиться буквально со дня на день. — Замечая как взгляд брата равнодушно уходит в сторону, Эдан добавил своему голосу еще больше воодушевления. — Ну и в конце концов, моя свадьба, разве не повод для радости?

— Как ты и сказал, она двести пятидесятая по счету. Слишком много поводов для радости за эти два с половиной века. — Мужчина закинул руки за голову, устало прикрывая глаза. — К тому же, я, так понял, твоя невеста еще в пути.

— Ее должны привести сегодня. — Улыбнулся Эдан, обрадованный тем, что его брат поддержал разговор. И почему он постоянно перед ним заискивается? Привычка детства? — Оракул выбрала Ратанию. Ты присоединил Ольеру… о, когда это было… тогда еще был жив наш отец. И теперь, из этих тихих мирных земель, где о нас с тобой ходят легенды, мне привезут новую невесту. — Эдан вновь отхлебнул из кубка, смакуя сладкое вино. — Девушки, выросшие в колыбели природы, впитавшие в себя чистоту и красоту неба и океана. Глаза цвета волн, шелк волос как молодая трава и кожа теплая, как свет солнца… — Блаженная улыбка сошла с лица парня, когда он вновь посмотрел на своего брата. — Да, но тебе то на это наплевать. Параноик.

— Подкаблучник.

— Евнух.

— Разве? Маменькин сыночек.

— Мизогин.

— Бабник.

— Девственик.

— Юбочник.

— Ты… — Эдан сжал руку в кулак. На языке вертелось слово «трус», однако только лишенный всякого разума самоубийца назовет Реигана трусом. Потому юный император решил промолчать. — Хорошо, это не мое дело.

— И все же ты лезешь в это дело при каждой нашей встрече…

Неторопливую текучесть их семейного разговора разрушил настойчивый стук, после которого тяжелые двери распахнулись, пропуская внутрь перекошенного от страха служку.

— Мой господин… Мой господин. — Он кинулся в ноги, боясь коснуться взглядом королевской семьи и тем самым обречь себя на глупую смерть. — П-простите мне мою смелость… командир манипулы Балор прибыл с… вестями, он просит вас видеть… сейчас…

— Я ни черта не понял, но пусть войдет. — Отозвался Эдан, нахмуренно смотря на то, как служка отползает в сторону, пропуская внутрь большой залы совета хромого капитана манипулы.

Волоча за собой перебинтованную на бедре ногу, опираясь на костыль, перед юным императором предстал поверженный капитан, который за все время, пока подходил ближе, пока кряхтя опускался на колени, так и не осмелился поднять глаза.

Эдан уставился на своего подданного в ожидании, краем глаза замечая, что старший брат открыл веки, с легким интересом поглядывая на покалеченного вояку.

— Балор, если не ошибаюсь. — Проговорил Эдан, допивая остатки вина в кубке, протягивая руку в сторону, давая знак служке, который тут же метнулся к кувшину, а потом обратно к своему господину, наполняя его кубок лучшим вином. — Какие новости?

— Довольно… печальные, Император. — Проговорил тихо Балор, все так же держа голову склоненной.

— Поверь, то что ты пришел сюда покалеченным, меня не печалит. — Безразлично отозвался Эдан. — Так что там еще? — Через секунду, пока Балор делал вздох, который поможет ему собраться с духом и силами, молодой император воскликнул. — Вспомнил! Ты тот, кого я отправил месяц назад за своей невестой. Ты вроде проявил себя как достойный капитан, вместе со своей манипулой захватив одну из крепостей Остероса?

— Так точно, Император. — Ответил натянуто мужчина, смотря в пол.

— Ну так что там с девушкой?

— Насчет этого, Владыка…

Догадка уже давно посетила Эдана, но парень все еще стоял так же молчаливо и спокойно, держа в руках ароматное вино, в ожидании слов, которые разрушат все предположения и догадки.

— Девушка, Владыка. Ваша невеста… она… не прибыла с нами. Так получилось, что она… что мы не смогли… доставить ее… — Запинаясь и путаясь произнес раненный командир.

— Я опять ни черта не понял. Может мне кто-нибудь расшифровать этот человеческий лепет?

— Он сказал, что я зря сюда притащился. — Ответил медленно, с ядовитой угодливостью Реиган. — Я уезжаю сегодня же. И в следующий раз, когда ты пришлешь своих псов с твоим личным приказом, в ответ я не приеду сам, а пришлю их головы.

С этими словами мрачный хранитель севера поднялся, проходя мимо своего младшего брата, который был ниже его на голову. Теперь же, чувствуя волны недовольства и откровенного гнева, он казался сам себе еще меньше. А он ненавидел чувствовать себя ничтожным…

— Стой, я тебе приказываю! — Рявкнул Эдан, смотря как Реиган медленно останавливается, оборачиваясь и скрещивая руки на широкой груди, словно намекая, что это было плохой идеей. — А ты, отвечай, как это произошло?! Клянусь, тебе лучше выложить мне все причины, по которым женщина, назначенная мне, до сих пор не в этих стенах.

— Мы не ожидали… сопротивления, Владыка.

— Это не морские разбойники? — С некоторым удивлением спросил Эдан. — Мещане? Бунт?

— Нет, это… это… — Мужчина хватал воздух ртом, явно боясь той реакции, которую следует ожидать после дальнейших слов: — Это не было бунтом. Это был один человек… Я был твердо уверен в том, что никто не посмеет перечить, становиться на пути у Громорожденного Дракона… Со мной было шестеро. Остальные сорок четыре на корабле, не считая легата и слуг… Выжили только двенадцать, включая меня.