Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра
Шрифт:
— Очень приятно, — не зная, как реагировать, пробормотала я.
Она заметила браслет и подняла бровь.
— И почему тебя здесь прячут? — к концу фразы тон взлетел вверх, так прорываются в голос сильные эмоции.
— Что вы хотите? — спросила я.
— Посмотреть, кому Рома одежду для беременных покупает.
Улыбается с сарказмом, но в глубине глаз тревога. Выражение лица заставило меня поискать у нее кольцо на пальце — в первое мгновение я решила, что это супруга Власова. Но кольца
— Кто вы? — напряглась я.
Она явно решила, что Власов прячет свою подзалетевшую подружку. Интересно, если я заору, меня кто-нибудь услышит?
— Я — девушка Ромы.
— Разве он не женат?
— Женат, — улыбнулась она. — А ты кто?
Продолжать разговор глупо. Пока Вера насмешливо меня изучала, я решала, как разыграть неожиданный козырь. Попросить телефон? Сказать, что похитили? На мою тюремщицу это впечатления не произвело. А если это проверка от Власова и он хочет знать, буду я слушаться или попытаюсь сбежать?
Вера приняла нерешительность за страх.
— Не бойся, волосы выдирать не стану. Просто захотела встретиться.
— Понимаю, — сказала я, вспомнив собственные страдания после измены Валеры. Боже, такая глупость, но тогда я умирала от боли. — Ребенок не от него, не волнуйся.
— Ага, — взглядом она показала на браслет. — И эту безделушку не он тебе подарил.
Непередаваемый взгляд, плотно сжатые губы.
Ревнивая.
Она была постарше меня и выглядела проще, чем могла бы. Стройная, с изюминкой, но в ней не было чего-то, что сделало бы ее роскошной. На месте любовницы Власова я представляла гламурную девушку. А Вера была из тех, кто может стоять рядом с вами на одной остановке.
— Мы вместе десять лет, — усмехнулась она. — С моих восемнадцати. Мне он своего золота не дарил, боялся, жена увидит. А тебе — пожалуйста.
Я автоматически взглянула на бабочку.
— Браслет подарил не он.
— Ври больше!
Невеселая улыбка, блеск в глазах — Вера переживала сильней, чем показывала. Наверное, это паршиво: вот так любить. А я видела — это любовь. У случайных любовниц не бывает беспросветной тоски в глазах. Такое не сыграть.
И я ее вдруг поняла, ее боль. Лучше, чем она могла представить.
Вспомнила, как он метался в бреду и звал другую… Когда поняла, зачем была нужна — на пару ночей. Это страшное слово «никогда». Любить и знать, что не будешь в жизни этого человека. Я не выйду за отца своего ребенка. Мы не будем вместе, не узнаем семейных радостей. Но у меня останется частичка былой любви, а у нее, вечной любовницы, лишь горькие воспоминания. Но я точно не виновата в ее проблемах.
— Я девушка Андрея Ремисова, — в животе забарахтался малыш, и я положила ладонь на живот. — Ваш друг удерживает меня против воли.
Она
— Открой! — я узнала голос надзирательницы. — Быстро открой, Верка!
Та не слишком испугалась. Отперла и надзирательница влетела в комнату.
— Ключ украла, паршивка…
Вера взирала без страха, но с раздраженной усталостью. Как на мать с ее упреками, нотациями и недовольством. До меня внезапно дошло, что так и есть: они похожи, только Вера лет на тридцать моложе и у нее профессиональная завивка. Девушка отдала ключ матери и с каменным лицом вышла из комнаты.
— Ничего не сделала? — надзирательница напряженно ждала, что отвечу. — Или наговорила чего?
Вид настороженный — волнуется за дочь. Судя по всему, это не первая выходка.
Узнала, что Власов скрывает беременную — украла ключ, просочилась, рассчитывая увидеть соперницу. У нее могут быть проблемы. Я изучала суровое лицо ее матери. Не из того теста тетка, чтобы вить веревки. Но об этом инциденте можно будет напомнить при случае.
— Ничего.
— Ну, я пойду тогда. Ложись спать.
Она заперла на все замки и удалилась по коридору.
Я легла в постель и пригрелась под теплым одеялом под шум дождя. Приятно, что у бабы, которая меня стережет, нашлись слабые места. Правду говорят: они у всех есть.
Утром, когда она принесла завтрак, лицо у нее было попроще.
— Ешь скорее, — она торопливо расставила тарелки. — Скоро Роман зайдет.
— Зачем?
Она поджала губы, но все же ответила — ночной инцидент убавил ей спеси:
— Не знаю. Вроде, должна звонок сделать.
Я потерянно уставилась на завтрак: яйца, бекон, подрумяненные гренки и чай с молоком. Звонок — я должна позвонить Андрею? Это то, о чем мы говорили с Власовым? Если она хотела, чтобы я поела — ей не нужно было этого говорить. Я не смогла проглотить ни кусочка.
Когда в комнате появился Власов со своей фирменной улыбкой и телефоном, я с надеждой взглянула на него. Очень хотела поговорить с Андреем. С тех пор, как мы расстались, перед глазами стояло избитое лицо и жуткая полоса на горле.
Я бы много отдала за возможность услышать его голос.
— Поговори с ним, — он набрал номер и протянул трубку мне. — Я хочу услышать твою готовность сотрудничать. Мы это обсуждали. Скажи ему, что хочешь встретиться. Убеди, что тебе это нужно.
Встретиться? Я об этом мечтала.
Прижала телефон к уху, взволнованно слушая гудки. Думаю, он ждал звонка.
— Привет, моя девочка.
Кто бы знал, как рада слышать сдавленный, мягкий голос.
— Андрей… — я закрыла глаза, чувствуя, как пульсирует сердце. — Андрей, как ты?