Теперь или никогда
Шрифт:
– Сина давно мечтает о таком подарке. Как ты догадался?
Каждое слово Мирари выдавливала из себя насильно.
– Проболталась однажды. А я запомнил. Я ведь очень внимателен к мелочам, знаешь ли.
От этой ответной «понимающей» улыбки у девушки еще долго-долго болело все лицо, будто обожженное на злом весеннем солнце.
Но это сущие мелочи. Те самые, к которым так «внимателен» Рамман Янамари. Это мелочи…
Грэйн и Удаз
– Ну вот, – эрна Кэдвен отложила газету, откинулась на спинку стула и отпила крохотный глоточек остывшей кадфы. –
И прижмурилась на весеннее солнце, дробящееся в серо-зеленой ряби канала. От воды несло тиной, рыбьими кишками и почему-то углем. Майская Индара, стольный город Свободной Республики Эббо, цвела, пела, грохотала и орала на перекрестках пронзительными голосами мальчишек-газетчиков: «…вероломное нападение!!! Стая бешеных ролфи вырезала мирный город!!! Кровавая баня в Левенезе!!! Один лейд, всего один лейд, сударь! Кровавая баня в мирном Левенезе! Граф Лираен растерзан стаей бешеных ролфи!!! Синтаф на пороге войны!!!»
Синтаф на пороге войны. Не Идбер, а Синтаф. Во всяком случае, именно так писали в газетах, а обыватели во все времена склонны доверять печатному слову. И ни писка, ни шепоточка не просочилось на пачкающие руки свежей краской желтоватые страницы индарских газет (а в прогрессивном Эббо периодических изданий существовало целых три!) о том, что действительно происходит.
Идбер объявил всеобщую мобилизацию и стягивает войска к северо-западной границе. В северных провинциях Империи Синтаф вспыхнул мятеж. А на полуостров Эскизар – центр восстания – высадился восьмитысячный Экспедиционный корпус генерал-фельдмаршала лорда Эвейна эрн-Рэймси.
– …Ролфийская оккупация Эскизара!!! – взвизгнули почти у самого уха Грэйн.
Эрна Кэдвен открыла глаза и поморщилась.
В прогрессивном Эббо газетами торговали не только на перекрестках, но еще и с лодок.
– Может быть, закрыть окно? – предложил Удаз и глянул исподлобья, с сомнением. Видно, гадал про себя: фраза ролфийки насчет его грядущей смерти – это шутка или издевка?
– …На кого точит зубы ролфийская волчица?!! – надрывался разносчик.
Грэйн навострила уши и жестом остановила уже потянувшегося к раме Апэйна.
– Ну-ка, ну-ка… – прищурилась эрна Кэдвен. – Погоди, не закрывай! Купи-ка свежатинки, почитаем.
– Эй, малый!
Бывший тив все-таки не удержался от подозрительного взгляда за спину и через подоконник перегнулся с некоторой опаской. А уж разгибался и вовсе очень резво. Грэйн покачала головой. Право, если б она всерьез захотела избавиться от Удаза, то уж точно не стала бы сталкивать его в канал пинком под зад. Есть способы и понадежней. Кстати, пришла пора о них подумать.
– Вот, – буркнул подопечный эрны Кэдвен и шлепнул на стол добычу.
– Еще тепленькая, – мурлыкнула ролфийка и развернула газету. – О! Ты только глянь! Похожа?
Конечно, на взгляд любого знакомого с Грэйн лично человека, дурно отпечатанная зарисовка на газетном листе имела очень мало общего с оригиналом, но такое внимание к ее персоне ролфийке даже отчасти польстило. Это означало, что «жучки» эрна Оринэйра честно отрабатывают свои оули. Маховик скандала раскручивался именно так, как задумано. И антиролфийские настроения, прямо-таки истерия, вызванная высадкой на берегах Синтафа корпуса Рэймси, пришлись очень кстати. Под шумок никого не удивит, что скандально известная «в определенных
«Двух кроликов одним выстрелом, эрна Кэдвен, – удовлетворенно потирал руки эрн Оринэйр, обсуждая с Грэйн план кампании. – Вы исчезнете из Эббо, и никто не свяжет ваше отбытие с предстоящими событиями в Ициаре… Я развязываю руки не только вам, но и себе. Толпе перепуганных обывателей необходимо пугало. Чтобы с перепугу не разглядели больше, чем им положено видеть, хе-хе…»
Грэйн готова была подписаться под каждым словом атташе. Право же, Оринэйр знал, о чем говорил.
Легко сказать: «Едем в Идбер!» – гораздо сложнее туда попасть – и не попасться «коллегам», и хорошо, если именно им. Ролфийским манускриптом интересовались в первую очередь эмиссары Эсмонд-Круга, в Идбере не менее влиятельного, чем в самом Синтафе. Следовательно, прятаться предстоит не только от идберранской контрразведки, где отнюдь не наивные мальчики служат, но и от острых когтей и зорких глаз сычей тива Алезандеза, ближайшего сподвижника тива Хереварда, который в Конфедерации занимал положение ненамного ниже, чем его старший товарищ – в Империи. Эрна Кэдвен в очередной раз порадовалась, что ей все-таки удалось найти общий язык с бывшим тивом Удазом. Сведения, которыми счел нужным поделиться со своей Гончей лорд Конри, были, как всегда, самоубийственно скудны, и если б не синтафский изгнанник, а ныне – «денщик» лейтенанта эрн-Кэдвен, нипочем бы ей не разобраться в хитросплетениях внутриэсмондской иерархии.
Грэйн и ее подопечный – а может, уже и соратник? – не просто так сидели в Индаре. Ждали – и документов, и «окна», чтобы без особых помех пересечь границу Эббо и Идбера. И дождались.
Идбер начал мобилизацию! Давно пора. Пусть Локка почаще улыбается эрну Рэймси – его десант оказался очень кстати. Теперь самое время второй помощнице военного атташе ролфийского посольства покинуть гостеприимные земли Конфедерации – со скандалом, да погромче! А бывшему преподобному Удазу Апэйну пора умереть. И очень желательно, чтобы тоже – громко и заметно.
– Эрн Оринэйр все устроит, – небрежно пролистав газету, Грэйн успокаивающе улыбнулась ир-Апэйну. – Полагаю, ты умрешь через несколько дней после моего отъезда. Так, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Документы для тебя уже готовы. Здесь, в Индаре, тебя убьют, опознают тело, заявят властям официальный протест. Думаю, удастся извлечь из убийства ролфийского подданного немало других выгод…
Нажим на слово «умрешь» Удазу не понравился. Прозвучало как-то очень двусмысленно.
– Я же еще не подданный!
– Но станешь, – пожала плечами ролфийка. – Когти Локки, да не переживай ты так! Думаешь, устраивать такие фокусы – это так уж ново для эрна Оринэйра? – Она нахмурилась, а потом, вдруг догадавшись, коротко хохотнула: – А! Я поняла! Скогти тебя Локка, желтоглазый, разве я не сказала, что отвечаю за тебя? Ты будешь нужен мне в Идбере. Так что ты не только умрешь, но и воскреснешь.
Удаз недоверчиво хмыкнул. Ему ли, столько лет служившему верой и правдой Эсмонд-Кругу, не понимать, что толку от засвеченного агента никакого, и по всем писаным и неписаным законам тайных служб такого полагается… ну, скажем, отпускать «поплавать в канал».