Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.
Шрифт:
Да, проводить время с этой девушкой было сплошным удовольствием. И наслаждался я этим самым удовольствием чуть менее двух лет.
В ноябре две тысячи пятнадцатого года я перевёлся в другое здание «Протона». Теперь на регулярной основе посещать квартиру Светы Солнцевой сделалось для меня весьма накладным. Конечно, в будущие годы я тоже изредка захаживал к этой прекрасной даме, но в этих поздних встречах уже не было той удивительной лёгкости, что была присуща нашим старым свиданиям. Эти свидания уже не сопровождались чудовищным обжорством. Да, обжорство по-прежнему было, но уже отнюдь не чудовищное. Разговоры стали менее откровенными.
Даже не знаю, отчего это с нами произошло? Насколько мне известно, в отношениях с некоторыми другими молодыми людьми Света сохранила ту присущие ей горячность и чувственность. Но что касается наших отношений, – то они явно стали прохладнее.
Возможно, это было связано с тем жутким скандалом, в своё время расколовшим наше учебное заведение на два непримиримых враждующих лагеря.
Однако сейчас я думаю: а возможно, всё это случилось из-за того, что мы со Светой просто немного выросли?
Эх, как же всё-таки печально, что в наши убогие времена вырасти – почти всегда значит деградировать в эмоциональном, нравственном, а нередко также физическом и умственном отношении. Да, это очень печально… Прямо грусть охватывает!
Глава вторая. Реакционный дух.
Вот именно так я и познал радость общения с девушками.
Да, именно с девушками. Притом со многими девушками. Я ведь совсем не собирался ограничивать себя лишь близким общением со Светой Солнцевой и Соней Барнаш. Не собирался и не ограничивал.
Однако же мои отношения с представительницами противоположного пола на протяжении долгого времени складывались совсем не так хорошо, как мне того хотелось бы.
Связано это было в первую очередь с моим ужасным характером. Да, характер у меня и сейчас ужасен, а ведь тогда он был во много раз хуже нынешнего. Я был очень вспыльчивым, вздорным, язвительным, заносчивым, самовлюблённым, эгоистичным, толстокожим, грубым, нетактичным, навязчивым и зловредным. Именно поэтому любили меня далеко не все.
Знаете, некоторые читатели этой книги (особенно молодые или чрезмерно романтически настроенные) могут решить, будто «Протон» – это такое идиллическое, почти сказочное место, где безраздельно властвуют возвышенные идеалы, наподобие верности, чести, любви и тому подобного. Конечно, все эти возвышенные материи занимают определённое (и подчас далеко не последнее) место в голове среднестатистического протоновца. Однако же реальная жизнь нашей школы была полна ненависти, жестокости, обмана, лицемерия, предательства, мести, коварства и всех других подобных этим явлений, неизбежно сопровождающих жизнь любого мадридского двора.
И ещё кое-что. В нашей школе было полно замечательных людей: талантливых, смелых, решительных, всегда готовых на подвиг. Но даже эти великие герои подчас оказывались порочными, развратными, алчными, жадными, двуличными и вообще крайне неприятными в личном общении людьми. О протоновцах же обыкновенных я вообще молчу.
Я, конечно, до глубины души люблю свою школу. Но лгать своим читателям я вовсе не намерен. Именно поэтому я вовсе не хочу рисовать здесь какую-то неправдоподобно приукрашенную картину. Многие протоновцы были крайне зловредными личностями. Со многими из них отношения у меня сложились весьма скверно. Некоторые из этих людей даже пытались убить меня (притом неоднократно). И да, конечно, очень многие из них были бы рады услышать однажды известие о моей гибели. Так что не будем приукрашивать действительность. Вместо этого опишем всё так, как оно было и есть на самом деле.
Эх, всё-таки реализм – это такая классная штука.
Однако же вернёмся к оставленному нами делу.
Про мои отношения с представительницами прекрасного пола я ещё успею вам поведать в будущих главах данного произведения. Сейчас же оставим на некоторое время мою половую жизнь и обратимся к более масштабным картинам. Тем более, что теперь уже пришло, как мне кажется, время поведать вам о некоторых бытовых особенностях существования двух самых привилегированных групп нашего школьного населения, а именно же господ и рабов первой категории.
Итак, приступим!
Думаю, сперва было неплохо разобраться в том, кто были эти самые господа, эти самые рабы первой категории.
Господами называли представителей самого высокого из всех ученических сословий «Протона». Это были люди, которым позволялось всё. Школьная администрация закрывала глаза на любые их действия. Директора расшаркивались перед ними. Учителя и дети их боялись. Фактически наше учебное заведение если даде и не полностью, то уж точно в весьма значительной степени контролировалось господами. Из было очень немного. В те годы, когда я проходил обучение, – на весь «Протон» было только две госпожи. Первая из них – это Тоня Боженко. Вторая же – Ангелина Летуновская. Первая возглавляла сперва собственную банду, а затем целый преступный синдикат. Другая крепко держала в кулаке довольно многочисленное и богатое польское землячество, а также контролировала деятельность целой дюжины ультраправых молодёжных банд. И хотя Боженко существенно обходила Летуновскую в отношении богатства, – по своему статусу эти две девушки были равны.
Им обеим оказывались воистину королевские, а подчас даже и папские почести.
Эх, помню, были когда-то времена, когда школьные охранники пусть и не без причитаний, но всё же как миленькие гнулись перед Ульяной-Ангелиной в земных поклонах и целовали своими засохшими от волнения губами её прелестные ножки, затянутые в туфли-лодочки на низком, почти совсем отсутствующем каблуке.
Да, девушки у нас почти все одевались в эти самые туфли-лодочки на совсем низких каблуках. Это почиталось удобным и очень изысканным.
Помню, одна время эти две девушки хотели и директоров заставить целовать им ноги в самом прямом смысле этого выражения. Увы, этого они добиться так и не сумели, несмотря на все их грандиозные усилия и немалую поддержку данной инициативы со стороны простых учеников.
Чтобы оправдать собственное имя, – господа должны были над кем-то господствовать. Господствовали они над простыми учениками. Так, все наши школьные поляки, все католики (а почти все католики у нас были поляками, хотя и не все поляки были католиками), сатанисты, разного рода сектанты, некоторые представители национальных меньшинств, почти все анархисты, многие наши ультраправые – были подчинёнными Ангелины Летуновской. Огромная масса простых русских школьников, а также учеников украинского или кавказского происхождения, многие «настоящие школьники», почти все оффники, некоторые наши ультраправые, все без исключения наркоманы, многие наркоторговцы и другие малолетние преступники почти исключительно уголовного, но не политического профиля – находились во власти Антонины Боженко.