Терапия

Лодж Дэвид

Ну, боюсь, мы летим на Тенерифе. Лоренс пошел в турагентство и сказал, что хочет куда-нибудь за границу, где потеплее, но чтобы путь был не слишком долгим, и они предложили ему Тенерифе. Теперь я жалею, что не взялась за дело сама. Лоренс в этом практически не разбирается. Их отдыхом всегда занималась Салли. Канарские острова — мило звучит, но это одно название — ни от кого, кто там побывал, я ни разу не слышала о них доброго слова. А вы? Не были там. Думаю, и не поедете. Гарриет один раз ездила на Гран-Канарию и говорила, что там было отвратительно, хотя вчера и отказывалась от своих слов, чтобы не расстраивать меня. Возможно, Тенерифе окажется поприятней. Ну ладно, мы туда всего на несколько дней, и там хотя бы будет тепло.

Зельде я сказала, что уезжаю по делам — якобы Лоренс перенес одну из серий «Соседей» на Канары, про комплексный тур, и нам нужно подобрать для съемок кого-то из местных жителей. Предлог, конечно, неправдоподобный. Не сама идея о Канарах,

потому что изредка действительно снимают на натуре, и, надо сказать, Лоренс даже увлекся идеей про комплексный тур, представив, как Спрингфилды просыпаются в свой первый день в отеле, довольные, что на две недели избавились от Дэвисов, и тут же обнаруживают, что те завтракают на соседнем балконе, может, он действительно напишет об этом, если будет новый блок серий, — но моя поездка туда для кастинга, особенно на этой стадии, сомнительна, если вы что-нибудь понимаете в нашем деле. Зельда ничего не заподозрила, что уже подозрительно. Не могу отделаться от мысли, что она догадывается — эта поездка связана не только с работой, но должна признать, ведет она себя как ангел. Она охотно советует мне, какую одежду взять. Мы как будто поменялись ролями, так странно, можно подумать, что она помогает мне собирать trousseau

[34]. Я договорилась, чтобы Зельда провела эти выходные у своей подруги Серены, и поэтому она пребывает в хорошем настроении. А мать Серены женщина разумная, так что мне не придется волноваться, что девочки наделают глупостей. В общем и целом, с нетерпением жду путешествия. Несколько дней la dolce vita [35]мне не помешают.

Ну, если говорить прямо, мои распутные выходные закончились плачевно в своей распутной части. Да и отдохнуть тоже не удалось. Вы когда-нибудь были на Тенерифе? Да, вы говорили, я помню. Ну так вот, если выбирать между сибирскими соляными копями и четырехзвездочным отелем в Плайя-де-лас-Америкас, я не глядя выберу Сибирь. Плайя-де-лас-Америкас — это название курорта, куда мы ездили. Лоренс выбрал его по брошюре в туристическом агентстве из-за того, что он находится рядом с аэропортом, а мы прилетали поздно вечером. Что ж, в этом был свой смысл, но оказалось, что гаже местечко трудно себе представить. «Плайя» по-испански «пляж», разумеется, но пляжа там не было, во всяком случае я бы это пляжем не назвала. Просто полоска черной грязи. Все пляжи на Тенерифе черные, они похожи на фотонегативы. По сути, весь остров — это огромная глыба кокса, а пляжи — порошкообразный кокс. Вулканический, понимаете? В центре острова действительно находится огромный вулкан. К несчастью, потухший, иначе бы он стер с лица земли Плайя-де-лас-Америкас. Вот тогда его стоило бы посетить — как Помпеи. Живописные бетонные руины с туристами, которые обуглились, дефилируя во влажных майках и заливая в глотку сангрию.

Видимо, еще несколько лет назад это был всего лишь участок каменистого голого берега, затем некие строители решили воздвигнуть здесь курорт, и теперь это Блэкпул на берегу Атлантического океана. Здесь есть безвкусная главная улица, которая называется авенида Литорал и которая всегда забита транспортом, а расположенные на ней бары, кафе и дискотеки — вульгарнее не придумаешь — круглые сутки мигают огнями, изрыгают оглушительную музыку и жирные запахи готовящейся еды, и, кроме этого, там ничего нет — высотные отели и таймшеровские апартаменты квартал за кварталом. Бетонный кошмар, ни деревьев, ни травы.

Весь этот ужас мы осознали не сразу, потому что, когда мы прилетели, было темно, а такси повезло нас от аэропорта подозрительно длинным путем, как мне тогда показалось, но теперь я думаю, что водитель просто не хотел нас пугать авенидой Литорал в самый первый вечер. Во время этой поездки мы только обменялись замечаниями, как тепло и какой влажный воздух. Да и говорить-то было не о чем, потому что ничего не было видно, пока мы не подъехали к окраине Плайя-де-лас-Америкас, а то, что мы там увидели, беседе не способствовало: пустынные строительные площадки, застывшие подъемные краны и черные утесы многоквартирных домов с редкими квадратами освещенных окон, а снаружи виднелись надписи «De Venta»

[36], а затем длинная магистраль, вдоль которой выстроились гостиницы. Все было сделано из железобетона и освещалось жиденьким желтоватым светом уличных фонарей, и вид был такой, словно строили наспех, на позапрошлой неделе. Я ощущала, как Лоренс все больше и больше съеживается в своем углу на заднем сиденье автомобиля. Мы оба уже поняли, что приехали в Дыру, но не могли заставить себя признаться в этом. С момента приземления мы находились в страшном напряжении: помня, ЗАЧЕМ мы сюда приехали, и волнуясь за исход дела, мы боялись неудачным словом выдать разочарование, охватившее нас при виде места действия.

Я утешала себя тем, что, по крайней мере, отель просто обязан быть хорошим. Лоренс заверил меня, что это четыре звезды. Но четыре звезды на Тенерифе — это не

то, что четыре звезды в Англии. Четыре звезды на Тенерифе — это гостиница чуть выше среднего уровня, предназначенная для комплексных туров. Страшно представить, на что похожа на Тенерифе однозвездочная гостиница. Когда мы вошли в вестибюль и увидели покрытый виниловой плиткой пол, диваны с пластиковым покрытием и пыльные гевеи, чахнувшие под лампами дневного света, сердце у меня упало — а оно и так уже находилось где-то в районе коленок. Лоренс зарегистрировал нас, и мы в молчании проследовали за носильщиком к лифту. Наш номер оказался пустоватым и функциональным, достаточно чистым, но в нем сильно пахло дезинфекцией. Кроватей было две. Лоренс в смятении посмотрел на них и сказал носильщику, что заказывал номер с двуспальной кроватью. Тот ответил, что в гостинице во всех номерах по две односпальных кровати. Плечи Лоренса поникли еще больше. Когда носильщик ушел, он со скорбным видом извинился и поклялся отомстить сотруднику агентства, когда вернется домой. Я храбро заявила, что это не страшно, и, открыв раздвижное окно, вышла на маленький балкончик. Внизу распластался бассейн — причудливых очертаний, как пятно из тестов Роршаха, — в окружении искусственных скал и пальм. Вода подсвечивалась изнутри и сияла в ночи ярко-голубым. Из всего, что мы увидели, он единственный имел отдаленное отношение к романтике, но впечатление портил мощный, как в общественных банях, запах хлорки, исходивший от воды, и глухие удары басов из дискотеки, которая гремела в этот поздний час. Я закрыла ставни и включила кондиционер. Лоренс сдвигал кровати, их ножки со страшным визгом ехали по плиткам пола, и тут же стало очевидно, что в номере отнюдь не так чисто, как показалось с первого взгляда: за прикроватными тумбочками лежала пыль, еще мы обнаружили, что шнуры ламп до розеток с нового места не дотянутся, поэтому все закончилось тем, что мы вернули кровати на прежнее место. В душе я обрадовалась, мне так легче было предложить, чтобы мы немедленно легли спать. Было уже поздно, я безумно устала и чувствовала себя такой же сексуальной, как пакет брюссельской капусты. Думаю, Лоренс чувствовал себя не лучше, потому что с готовностью согласился. Ванной комнатой мы воспользовались, соблюдая приличия, по очереди, а затем целомудренно поцеловались и улеглись каждый в свою постель. В ту же секунду сквозь тонкую простыню я ощутила, что матрас обернут полиэтиленом. Вы можете в это поверить? Я думала, что на матрасы с клеенкой кладут только младенцев и стариков, страдающих недержанием. Оказывается, не только — туристов из комплексных туров тоже. Вижу, что вы волнуетесь, Карл, вы хотите знать, мы все же СДЕЛАЛИ ЭТО или нет, верно? Что ж, придется вам набраться терпения. Это моя история, и я собираюсь рассказывать ее, как считаю нужным. Да? Уже? Ладно, тогда до завтра.

Ну и что же, как вы думаете, произошло? Ни за что не угадаете. Салли вернулась в их дом в Раммидже, объявив, что собирается в нем жить, ведя раздельное хозяйство. Да, вот так это называется, «раздельное хозяйство», признанный юридический термин. Это означает, что вы живете в супружеском доме, пока длится бракоразводная процедура, но не вместе. Не сожительствуете. Лоренс вернулся вчера домой — он переночевал в своей лондонской квартире — и нашел там Салли, которая дожидалась его с отпечатанным списком предложений, как им следует поделить дом, кто какую спальню занимает, в какие часы каждый из них пользуется кухней и в какие дни стиральной машиной. Салли весьма недвусмысленно дала понять, что обстирывать Лоренса не собирается. Она уже захватила хозяйскую спальню вместе с en suite

[37]ванной и врезала в дверь спальни новый замок. Все рубашки, костюмы и вещи Лоренса очень аккуратно перенесены и сложены в гостевой спальне. Он просто в бешенстве, но его адвокат говорит, что поделать ничего нельзя. Салли ловко выбрала момент. Она спросила, можно ли будет в выходные забрать кое-какую одежду, и он сказал - пожалуйста, в любое время, потому что его не будет, а у нее, разумеется, ключ от дома есть. Но вместо того чтобы забрать одежду, она поселилась там, когда его не было и он не мог ей помешать. Нет, она не знает, что он был на Тенерифе со мной. На самом деле она не должнаузнать.

Ах да, на чем же я остановилась? Ну, в первую ночь ничего не произошло, как я сказала, за исключением того, что мы спали в разных постелях — причем, несмотря на матрасы для больных недержанием, довольно долго, потому что очень устали. Завтрак мы заказали в номер. Ничего хорошего: консервированный апельсиновый сок, влажные круассаны, по вкусу напоминавшие картон, джем и мармелад в маленьких пластиковых емкостях — как в самолете. Мы хотели было поесть на нашем балкончике, но солнце, которое немилосердно жарило с самого утра, загнало нас назад. Балкон выходит на восток, но там нет ни тента, ни зонта. Поэтому мы поели в номере при закрытых окнах. Лоренс перечитал «Ивнинг стандарт», который купил накануне в Лондоне. Предложил мне часть, но чтение за завтраком в этой ситуации показалось мне не совсем comme il faut