Терновый венец офицера русского флота

Лоза Александр Витальевич

Приказы военной комиссии Государственной Думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.

Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам, даже по их требованию.

…Вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.

Равным образом отменяется титулование офицеров «ваше превосходительство, благородие» и т. п. и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д.

Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов, в частности обращение с ними на «ты» воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения своих ротных комитетов.

Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах.

Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов.

Заметим, что «Приказ № 1» никем конкретно не подписан, под ним нет фамилий. И это приказ, повлекший дезорганизацию армии и флота, разваливший линию фронта и принесший, в конечном итоге, поражение России в войне. Отсутствие подписей в дальнейшем позволило его организаторам вообще от него отречься: мол, этот приказ издавался только для Петроградского военного округа, и их не так поняли.

Последствия «Приказа № 1» были ужасны! Русская армия и флот были им развалены за считанные недели. И снова обращает на себя внимание то, что такой разрушительный для России приказ издали еще за полтора дня до отречения царя Николая II: создатели приказа очень торопились, понимая, что если отречения не будет, то не будет и этого приказа.

Во исполнение распоряжения командующего флотом адмирала А.И.Непенина все постановления Временного комитета Государственной Думы и Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов должны были зачитываться матросам на кораблях и в казармах.

Командир «Расторопного», старший лейтенант А.И.Балас, перед тем как зачитать «Приказ № 1» нижним чинам, ознакомил с его содержанием своих офицеров: мичмана Садовинского, мичмана Воронина и инженер-механика мичмана Гуляева. Прочитав приказ, мичман Садовинский понял, что он, кадровый офицер флота, с ним в корне не согласен:

Подумать только, — пронеслось в голове у Бруно, — идет кровопролитная война, а Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов требует отменить командование в армии, не допустить правительство к распоряжению своими войсками, оружие офицерам не выдавать, у солдат и матросов оставить одни права и никаких обязанностей? Да это предательство высшей пробы!

И еще, — прикидывал в уме мичман, — газета с текстом «Приказа № 1» появилась 1 марта, значит, в типографию текст приказа должен был попасть 28 февраля, а Петроградский Совет Рабочих и Солдатских депутатов только был создан 27 февраля — значит, текст приказа писался кем-то еще до создания Петросовета? Кем? За один день организовать типографию, печатание газеты «Известия Совета Рабочих и Солдатских Депутатов» невозможно, значит к случайному (к случайному ли?) восстанию народа, кто-то готовился заранее.

Но кто? — Опять вопросы, на которые у него не было готовых ответов.

Пока мичманы Воронин и Гуляев читали приказ, офицеры молчали. После того, как Гуляев положил приказ на стол, Александр Иванович Балас произнес:

Что ж, господа, отмену вставания матросов во фронт и отдания чести вне службы мы с вами как-нибудь сможем перенести. Отмену титулования офицеров «ваше благородие» тоже переживем. Впредь обращаться к матросу на «вы» будем, язык не переломится. А вот кто, я вас спрашиваю, будет командовать моим миноносцем, Минной дивизией, флотом? Выборный депутат — какой-нибудь матрос или баталер 2-й статьи?

Командир «Расторопного» как в воду смотрел: матрос-баталер с транспорта «Щ» П.А.Дыбенко, выбранный вначале членом Гельсингфорского Совета, потом ставший председателем Центробалта и членом Комитета по военно-морским делам в первом советском правительстве в 1918 году, действительно стал командовать Рабочее-Крестьянским Красным Флотом. Следует также отметить, что П.А.Дыбенко был расстрелян своей же властью в ходе репрессий в 1938 году.

Александр Иванович, это провокационный приказ, высказал свое мнение Садовинский.

Да, — поддержал его Гуляев, — это грязная провокация, если не сказать диверсия!

Мичман Воронин, кивнув головой в поддержку друзей и произнес:

Подлый приказ.

Матросское радио уже знает об этом приказе, — продолжил командир, — я обязан объявить его нижним чинам. Прошу вас, Бруно Адольфович, вас, Николай Трофимович и вас, Михаил Михайлович понять, что голыми руками мы с этим приказом не справимся, поэтому требую от вас, господа, максимальной выдержки. Именно в вашей выдержке сегодня наша сила.

Но не только «Приказ № 1» расшатывал устои страны. Был еще один рожденный Временным комитетом Государственной Думы документ, по силе равный тысяче германских бомб и снарядов.

Вечером 2 марта 1917 года в печать была отдана Декларация Временного правительства о его составе и задачах.

На этот момент Николай II отрекся в пользу брата Михаила, но не было ничего известно об отречении Михаила Романова — это произойдет только 3 марта. Декларация же заявляла об этом, как о свершившемся факте и объявляла о первоочередных задачах Временного Правительства:

В своей настоящей деятельности кабинет будет руководствоваться следующими основаниями:

Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим, в том числе террористическим покушениям, военным восстаниям и аграрным преступлениям и т. д.

Свобода слова, печати, собраний, стачек с распространением политических свобод на военнослужащих…

Отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений.

Немедленная подготовка к созыву Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию в стране.