Территория вторжения
Шрифт:
– И ты хочешь сказать, что это просто камушек прилетел? – спросил он и моргнул.
Я обошел машину, присел к Глебу – действительно, сквозное отверстие под аркой, снаружи даже и не видно. Даже удивительно, как колесо и бак не задело. Дыра пусть и с оплавленными, но ровными, а не рваными, как предполагается, краями не только в металле, но и в обивке. Словно ее не пробили, а выжгли диаметром так сантиметра четыре.
Мы поднялись и посмотрели друг на друга совершенно ошеломленными глазами.
Через минуту
– Ты же понимаешь, что это не просто камень?
– Ну, да, – неуверенно сказал Глеб, шумно почесал небритый подбородок. – А что тогда?
– Это что-то влетело в заднее стекло, – сказал я, прорисовывая рукой путь камня, – пролетело через боковину, продырявило обивку и кузов. Правильно?
– Ну, правильно. И что? Что это может такое быть, чтобы пробить стекло и кузов?
– Ну что, что, – сказал я. Казалось, что только один предмет может на такой скорости прилететь с неба. – Это метеорит!
Глеб посмотрел на меня с сомнением.
– А ты когда последний раз видел метеорит?
Я на миг задумался, вспомнил:
– Ну, этот, Челябинский, весь ютуб этими кадрами был забит…
– Ага, точно! – усмехнулся Глеб. – Если бы тот челябинский попал в нашу машину…
– Да, да! – перебил я, подняв руки. – Понятно, что это не совсем такой. Маленький. Со сливу. Осколок.
– Ну, а тогда где все остальное? – развел руки в стороны Глеб. – Если это только осколок.
Я пожал плечами. В небе ни облачка, никакого дымного следа от болида, как в Челябинске.
– Хорошо! – хлопнул в ладоши Глеб. – Тогда пошли и найдем этот твой осколок!
– Пошли. Только не факт, что найдем…
– Найдем! – уверенно сказал Глеб и потопал по дороге.
Мы примерно рассчитали расстояние, там должны остаться следы резины на асфальте. Ага, вот оно. Стали рыскать по обочине и траве. И, надо сказать, нашли довольно быстро – эту канаву мы увидели одновременно. Толкаясь, подбежали к месту падения космического пришельца – условно осколка метеорита – и, когда увидели то, что лежало на дне небольшого рва, оба открыли рты. Взору нашему предстало нечто, совершенно не похожее на камень.
– А ты уверен, что это именно то, что мы ищем? – спросил Глеб, не отрывая взгляда от предмета.
– Похоже, что да, – ответил я. – Это, как минимум, объясняет дырку в твоей машине.
– Черт, – тихо сказал Гром. – Но это же не камень.
Перед нами на дне канавы лежал ровный, блестящий, будто бы стеклянный, с переливающимися внутри темно-синими волнами с завитушками, шарик. В какие-то моменты он становился однотонно-блестящим, металлическим. Но потом снова будто включался и снова играл сине-зелеными красками, подсвечивая дно ямы мертвенно-синим сиянием.
– То есть, – сказал я, – ты хочешь сказать, что это не метеорит?
– А ты что, не видишь? Это скорее что-то, созданное человеком.
– Или не человеком? – осторожно предположил я. – Ведь он прилетел из космоса, а рядом не было ни одного самолета. – И немного испугался собственного предположения.
– Или это осколок какого-нибудь спутника, какой-то ступени корабля? – попытался найти Глеб более реалистичное объяснение.
– Но ведь тогда это было бы каким-то металлическим куском, бесформенным.
– Ну, – сказал Глеб, – он пока летел, округлился, пролетая через атмосферу.
– Я что-то не припомню, чтобы в жилой местности падали осколки кораблей. Их запускают как раз с таким расчетом, чтобы обломки и все эти ступени падали где-то в степях, лесах или в море.
Глеб развел руками, мол, а что же еще? Тут я не выдержал, хлопнул его по плечу:
– Ты же прекрасно видишь, что он не похож на обломок! Он круглый, стеклянный и… какой-то живой!
Мы сидим еще несколько секунд или минут, загипнотизированные игрой цвета шарика. Потом я, не отрывая взгляда, нашарил рукой веточку и потыкал в этот шар. Посмотрел на кончик.
– Камень… э, шар, – сказал я, – твердый и не горячий.
Словно под гипнозом моя рука протянулась к шарику. Глеб тут же меня одернул:
– Стой! – вскочил на ноги. – Я сбегаю за перчатками в машину, а то… мало ли что!
Пока он бегал, я большим усилием воли давил желание взять это нечто голыми руками. И в последний миг, когда моя воля почти иссякла, подбежал Глеб. Присел рядом, протянул руку в перчатке и двумя пальцами поднял шарик.
– Он и правда совсем не горячий! – сказал Глеб. – Даже наоборот.
– Наоборот – это что, холодный?
– И очень тяжелый, будто чугунный.
Мне тоже захотелось подержать его в руках.
– Дай мне одну перчатку, – сказал я.
Он протянул мне свободную руку, я стал стягивать перчатку. В этот момент по трассе проезжала какая-то машина, я на долю секунды отвлекся, повернув голову, и в этот момент все вокруг вспыхнуло.
Вспышка была настолько яркая, что кусты, стоящие за десять метров от нас, отбросили на секунду черные густые тени.
– Черт! – кричит Глеб, рефлекторно откидывает шарик, валится назад, закрывая глаза руками. – Как больно! Черт!
– Что случилось? – спрашиваю я, тряся его за плечо. – Что ты сделал?
– Да ничего я не делал! Он просто взорвался! Блин, глаза сейчас лопнут! Я ничего не вижу!
Я вскочил на ноги.
– Сейчас, я принесу воды! Лежи, не дергайся!
Я побежал к машине, слыша затихающие стоны и ругань Глеба за спиной. Вырвал из подстаканника бутылку минералки и, взрыхляя гравий, помчался обратно.
– Вот! Держи! – крикнул я, падая рядом с Глебом. – Промой глаза! Ну!
Но Глеб молчал и не двигался.