Террор не пройдет! (Белый легион - 2)
Шрифт:
Сердце молотило кувалдой. Радченко тупо смотрел в мотор, не оглядываясь. Он слышал звук приближающегося мотора. Еще один. "Форд" сделал петлю и возвращался. "Тойота" двигалась с другой стороны.
Двигатель "Тойоты" взревел. Машина несколько увеличила скорость. А потом резко, с дешевым форсом, " затормозила. Из нее неторопливо вышли трое кавказских горных быков. Действовали они без суеты и криков. К жертве прошествовали вальяжно. Рядом встал красный "Форд".
– Помочь?
– спросил один из них, в коричневом плаще, с острым, как у лисы, лицом.
– Справлюсь, - произнес Радченко, бросая на них через плечо быстрый взгляд.
– Садись к нам в машину, - остролицый приблизился.
– Мы тебя проводим.
Боевики приближались к Радченко. Черт, где же "спасатели"?
Из дворов появилась затрапезная "волжанка". С другой стороны нарисовалась еще одна машина. Они приближались. Однако пока ничего не говорило о том, что они имеют отношение к разворачивающимся событиям.
Остролицый первым почуял неладное. Он изрыгнул какую-то фразу на незнакомом чавкающем языке. Один из быков резко обернулся. Рука его нырнула под мышку.
Хлопок. Бык свалился, как куль. Водитель "Форда" попытался завести мотор. Еще выстрел. Еще труп... Бил снайпер откуда-то из засады, из бесшумного оружия. Было видно, что площадка эта давно пристреляна и огневая точка оборудована. Это место "Легион" Давно присмотрел для подобных ситуаций. Здесь действительно все было под контролем.
Радченко, как и было приказано, бросился на землю, отполз за свой "мерин", прямо в лужу. Лужа была холодная. Противная. Плащ и костюм моментально промокли насквозь. Ничего. Мокрый, зато живой.
Дальнейшие события финансист лишен был удовольствия лицезреть. Только слышал рев автомобильных моторов и скрип тормозов. Еще пара хлопков. Крики:
– Стоять! Убью, черная сволочь!
Звуки ударов.
Когда финансист поднял голову, две машины фиксировали "Тойоту". Еще одна отрезала отход "Форду". Бандюганы валялись в самых неудобных позах. Некоторые были даже живы.
Верховодил "спасателями" широкоплечий, русый, с широким лицом мужчина лет сорока с мобильником- рацией.
– Ты на кого, зверек, работаешь? Считаю до трех, потом делаю в тебе дырку, - старший "спасатель" склонился над остролицым.
– На Султана, - прошипел бандит.
– Ага. Все срослось, - кивнул старший. Нажал на кнопку телефона и произнес: - Группа зачистки, вы где прячетесь? Срочно сюда! Тут три жмурика, из злодеев, да! И пленные зверьки.
Финансист похлопал по карманам мокрого плаща. Выудил сигареты, тоже промокшие. Отбросил их.
– Живой?
– с усмешкой посмотрел на финансиста старший "скорой помощи".
– Мать вашу, - крикнул Радченко.
– Вы меня как живца использовали!.. Меня могли угробить!
– Все было под контролем. Успокойся, дружище, - старший "спасатель" улыбнулся широко и радушно. И раздражение у Радченко сразу сдулось, как проткнутый шарик.
Подкатил зеленый фургон. Туда закинули трупы и раненых. Пленных рассадили в оперативные машины. Дальше - база, допросы...
– А я куда?
– спросил Радченко.
– Ты с нами, бизнесмен, - сказал старший "спасатель".
– Придется отлежаться несколько дней, пока картина не прорисуется.
– Хреново это, братишка, - вздохнул финансист.
– Что, бабки мимо кассы потекут?
– с деланым сочувствием произнес старший.
– Бабки не мои. Общие.
– Ничего. Переживем... Давай в машину, двигай за нами...
* * *
Артемьев прикурил от автомобильного прикуривателя и глубоко затянулся. Дым уплывал в приоткрытое окно джипа.
– Наркоман, - неодобрительно произнес Глеб.
– Как и Атаман.
– Слаб человек. Не могу без курева. Не все такие идеальные, как ты...
– На меня хоть не дыми.
Артемьев приоткрыл дверцу, высунул ногу.
Машина припарковалась в одном из тихих арбатских переулков, начисто изуродованных неуемной строительной активностью московского мэра. Когда-то здесь стояли особнячки середины девятнадцатого века. Сейчас нагло и бесцеремонно выстроились бетонные уродцы со стальными колоннами, зеркальными окнами, спутниковыми антеннами - такие виллы строят на окраинах европейских городов - богато, комфортабельно и уж никак не лезет в исторический ландшафт. И монастырь поодаль с древними стенами выглядит здесь как бедный, никому не нужный родственник, от которого, к сожалению, не избавишься, не проедешься экскаватором по кирпичам, не врежешь гирей по церковным стенам. Жирным котам, расчищающим под себя город, проблемы истории и культуры были никак не ближе, чем вопросы жизни на лунах Юпитера. Глеб любил старую, домашнюю, человечную, великую Москву и ненавидел этого растущего на ее костях вульгарного стеклобетонного монстра, где "усе, как у буржуев. Чай, мы не хуже".
Глеб отогнал от себя грустные мысли и вернулся к изучению отчета по акции силового прикрытия объекта "Рокфеллер". Щелчками "мыши" вызывал текстовые файлы на ноутбук, фотографии, видеозапись.
– Как зачистка прошла?
– спросил Глеб.
– Тихо все?
– В дежурную часть прозвонили, что какая-то разборка, - бросив бычок, сказал Артемьев.
– Патруль на место выдвинулся. Все чисто. Даже гильзы наши подобрали.
– Хоть это хорошо, Одиссей... И так слишком много шума в последнее время.
– Это точно...
– Все-таки окупились все затраты на систему подстраховки...
Иногда раздавались голоса, что на "скорую помощь" расходуется слишком много средств. Постоянно держать в боевой готовности группы, поддерживать связь, оснащать самой дорогостоящей техникой - это чрезвычайно накладно. Но иного выхода просто не было. В "Белом Легионе" приоритет жизни сотрудника стоял на самой вершине. Люди были самым ценным достоянием "Малой конторы". Зевс не уставал повторять, что эти люди - лучшее, что осталось у страны. И для сохранения их жизни, спасения всегда делалось все возможное и невозможное. Бывало, вызволяли попавших в переплет бойцов из тюрем и застенков в России и в других странах. Отбивали у бандитов. Было две соответствующие акции в Ичкерии, тогда еще "свободной".