Террор не пройдет! (Белый легион - 2)
Шрифт:
А сегодня надо тормозить и сворачиваться... Ведь следующим может исчезнуть он, депутат Государственного собрания Сельмурзаев. "Легион" уже взял его один раз. И нет оснований считать, что это не удастся снова.
Еще недавно на стороне Сельмурзаева была внезапность. Теперь это преимущество утрачивается. Он вскоре будет как на ладони. А враг - в тени.
Сельмурзаев прошелся по холлу. Кинул взгляд на Султана. Тот сидел в кресле, закинув ногу на ногу, в ладном, очень дорогом костюме, при галстуке. Но европейский прикид не мог скрыть его животного начала. Руки волосатые, лоб низкий, глаза маленькие и умные. Зверь... Сильный, с железными руками. Неукротимый. Не остановишь ничем, только пулей... Пулей между глаз. Дырка аккуратная, и он заваливается...
Следом у Сельмурзаева возникла ясная и четкая мысль - а ведь если "Легион" взял пленных, так те знают своего хозяина Султана. Исчезни они, и ниточка к депутату Государственной думы будет обрублена. И он тогда совершенно чист... Причин жалеть Султана у Сельмурзаева нет. В прошлом слишком много черных кошек пробежало между ними.
Султан насторожился, поймав на себе недобрый взгляд. Внимательно посмотрел на Сельмурзаева, будто уловив его мысли. Спросил:
– Чего смотришь так, Усман?
– Да думаю... У тебя есть дела в Москве, которые ты не можешь переложить на своих людей?
– Плох тот хозяин, который не может переложить дела на своих людей, покачал головой Султан.
– Дело хозяина - держать в руке кнут и умело управляться им.
– Тебе нужно уезжать из города.
– Зачем?
– Ты ничего не понимаешь?!
– взорвался депутат.
– Наш враг уже знает, что вы объявили ему войну. Он придет за вами...
Султан не стал хорохориться, бить себя в грудь и кричать, что готов встретить любого врага лицом к лицу. Он должен был признать справедливость слов депутата. Только спросил:
– Надолго?
– Пока не решится проблема.
– У меня есть братья. Есть деньги. Значит, весь этот мир мой. Мне есть куда бежать. Но я не буду бежать.
– Почему?
– Я отступлю на шаг. Но вернусь. Только перед этим нужно завершить дела...
– Завершай быстрее. Да, что с тем земляным червем, который у тебя на даче пригрелся?
– Это с бизнесменом новосибирским? Пока ничего.
– Ничего?
– Сельмурзаев придал голосу побольше язвительности.
– Он согласен на все. И ведет переговоры с друзьями, чтобы те собрали деньги. Те собирают деньги медленно.
– Султан, ты совсем ослаб. Не можешь выбить деньги у какой-то мокрицы...Так убей его!
– Не сейчас. Убью, взяв деньги.
– Ну так встряхни его!.. Эх, Султан, даже земляные черви не боятся тебя!
– Усман, ты не должен говорить так, - Султан с вызовом посмотрел на депутата.
И тот сдал назад. Обуздал раздражение. Сейчас не стоит сталкиваться лбами. Тяжелое время, надо выстоять.
Депутат сухо распрощался с гостем.
Султан уселся на заднее сиденье своего "Мерседеса".
– Куда едем?
– спросил водитель-телохранитель, выехав за пределы охраняемого поселка на правительственную трассу.
– На "дачу", - приказал Султан.
Его душила злость. И на врагов. И на так называемых друзей. И даже на себя. Напоминание о новосибирском бизнесмене прибавило ему решимости. Кто-то должен сегодня ответить Султану за его унижения. Сладостно сдавило грудь, когда он представил, как отрежет сейчас заложнику палец. Или ухо. И как тот будет визжать. И визг этот зазвучит сладостной музыкой. Потому что это визг ужаса, а Султан - тот, кто сеет ужас...
До "дачи" добрались за час двадцать - по московским улицам, по раздолбанным подмосковным дорогам.
То, что Султан увидел там, вогнало его в ступор...
* * *
Бадри принес пленному еду. Последнее время это дело он не доверял никому.
Новосибирский бизнесмен сидел на раскладушке, прикрытой влажным свалявшимся матрасом. В подвале было довольно прохладно, но, судя по всему, пленник давно смирился с неудобствами.
Бадри поставил поднос на деревянный ящик, заменявший Анатолию Алексеевичу стол. Разогнулся и посмотрел в лицо пленного.
– Здравствуй, мой брат... Ты ведь брат мой, - заговорил мягко заложник.
– Да, я твой брат, - жестянно ответил Бадри.
Этими словами начинался каждый их разговор. Если бы другие бандиты посмотрели на эту сцену со стороны, то оторопели бы. А потом от греха подальше пристрелили бы пленного. Но посторонних глаз не было. И эти двое могли говорить друг с другом спокойно.
– Ты чувствовал себя одиноко, когда не мог слышать мой голос, - пленник встал, приблизился, положил обе руки на плечи Бадри и внимательно смотрел ему в глаза.
– Да, я чувствовал себя одиноко.
– Ты хотел слышать мой голос. Мой ровный, наполняющий силой голос.
– Да...
– Расскажи мне о том, брат мой, что происходит вокруг?
– Муслим сменил Надиршаха на воротах.
– Хорошо, мой брат.
– Георгий проиграл деньги в казино. Много денег. Он обещал убить этих обманщиков.
– Правильно. Обманщиков надо убивать, мой брат.
– Сейчас звонил Султан. Он сказал, что едет сюда. И что отрежет заложнику палец, чтобы образумить его неразумных друзей.
– Зачем?
– Чтобы те заплатили выкуп.
– Ты понимаешь, что он собирается отрезать палец мне, твоему брату?
– Я понимаю это.
– Сколько сейчас человек в доме, кроме тебя?
– Еще четверо. Муслим. Надиршах. Георгий. И Расул - он только вчера из Ичкерии.
– Почему столько народу сторожат меня, безопасного и доброго человека?
– Они не просто сторожат. Они живут здесь. Муслим скрывается от кровных врагов. Надиршах бежал от милиции. Расула ищут чекисты. Георгий присматривает за тобой. И за ними. Я присматриваю за всеми. Я - глаза Сельмурзаева.