Террорист
Шрифт:
– Иди, а я в окно посмотрю на тебя, – очень проникновенно и с нежным сожалением расставания, произнесла она.
Рошин неохотно поднялся и повернулся к двери. Она уверенно взяла его руку прощаясь, но к выходу не пошла. Уже на улице он определил ее окно и увидел в проеме знакомый светлый силуэт. Двигаясь по широкой улице, он спиной ощущал присутствие Вики и нечто непонятно возвышенное. Перед ним на фоне узорчатых бойниц и красно-белой башни светились купола Новодевичьего монастыря. Только повернув налево, Рошин ощутил себя потерянным от отсутствия нежного взгляда. Он быстро двинулся к метро по безликому серому тротуару.
Весь
Войдя в палату, Иван неожиданно увидел какого-то мужчину у ее кровати. Он о чем-то говорил, и Вика внимательно слушала. Оба обратили взоры на него. Юноша на секунду растерялся.
Мужчина резко глянул на букет и немного опустил глаза.
– О! Ваня, проходи…
Рошин осторожно подошел к койке и протянул девушке цветы.
– Это мне? Спасибо! – она искренне обрадовалась букету, но повернулась к мужчине, – Познакомься – это мой муж.
На Рошина будто обрушился ушат холодной воды. Он даже немного побледнел и автоматически, как деловые бумаги, положил цветы на тумбочку.
– Я тебе говорила, Арсен, это тот юноша, что спас меня… Иван рассеяно посмотрел на показавшееся немного знакомым лицо и с нарастающим напряжением вдруг пронзительно вспомнил, что перед ним тот самый Бородатый, с которым он общался в камере.
– Тебя зовут Ваня? Мы, кажется, знакомы… Очень рад. Вы интересный молодой человек, – на его лице появилась неподдельная радость.
При слове «молодой» Рошину стало еще хуже.
– Да я так…на минуточку заскочил, – неприятно для самого себя лживо пробурчал он. – Мне очень хочется, чтобы вы подружились, – доверительно посмотрела Вика.
– Арсен Ерзалов, – протянул руку Бородатый.
– Иван… Рошин
– Фамилия у тебя твердая. Почти, как Ропшин – литературный псевдоним Савинкова.
– Вы знаете, – Ивану не хотелось называть его по имени, в голове он остался скорее Бородатым, – Я даже не думал, что встречу вас еще… «Опять, блин, Савинков» – кинжалом где-то внутри ударило в душу.
– Спасибо за помощь Виктории, Иван. Ты поступил, как настоящий мужчина.
Вика заметила неожиданную перемену в поведении юноши:
– Арсен, мы обо всем переговорили…
– Да я пойду, – отозвался муж. Он еще раз пожал Ивану руку и пошел к выходу.
Оставшись наедине с Викторией, Иван опять замкнулся и наступило молчание.
– Я не знала, что ты так отреагируешь на моего мужа, – она смотрела доверительно на юношу.
– Да, нет… просто…
Вика поняла, что все далеко не просто.
– Посиди со мной, – ласково произнесла она.
Он взглянул на нее и опять вспомнил лицо Бородатого. Иван повернул голову к окну.
– Очень красивые цветы… Я попрошу вазочку у медсестры. Она на минуту вышла из палаты, вернулась с наполненной банкой воды, и заботливо расправив каждый цветок, поставила на тумбочку. Ивану было приятно, что цветы понравились. «Почему этот… Арсен пришел без цветов?» – хотел спросить
Глаза Вики необычно светились, но в Рошина словно вставили кол и что-то замкнулось внутри.
– Я тоже пойду, – тихо прошептал он.
– Только пообещай, что придешь завтра…Пожалуйста, приходи! – Словно чего-то испугавшись, тихо, но твердо произнесла девушка.
– Хорошо. Завтра приду.
– Я буду ждать. Рошин двинулся к двери, и Вика последовала за ним. Перед выходом она взяла его за руку и тепло поцеловала в щеку. После этого поцелуя он почувствовал, что выходил почти с тем же чувством, что и вчера. Ее стройный силуэт в окне также провожал его.
Неожиданная новость о замужестве Виктории немного выбила Ивана из колеи повседневного ритма. Встреча с Бородатым его мало интересовала, но то, что он оказался близким человеком Вики неприятно беспокоила и даже раздражала. Не очень спокойно оценивая все произошедшее, он вышел из больницы, и опять какая-то незримая мистика общения с Викой не давала ему прежнего покоя в душе. Он даже не заметил, как оказался дома на своей кухне. Дома никого не было. Рошин долго смотрел в окно на прохожих на улице, будто на насекомых.
Придя с работы, мать обратила внимание на его отрешенность и отсутствие аппетита.
– Сынок, что-то в университете?
– Да, нет… все нормально. Она, видимо, обменялась своими мыслями с отцом, который, зная характер сына, вечером тоже задал вопрос:
– Вань, ты что… влюбился, сынок?
Иван будто проснулся и радостно отшутился:
– Нет, бать… все путем.
– Ну-ну. А как дела в учебе? … Скоро сессия.
– Я знаю. Все в норме.
Позвонила Зинка, и Иван, как-то необычно странно отреагировал, будто ждал этого звонка. Он тут же пошел к ней. Зинка обижалась и не стеснялась в выражениях высказала ему, что он невнимательный такой «гад» и совсем забыл о ней. Когда же юноша вошел и поцеловал ее, она успокоилась и прижалась к нему. Две верхние пуговицы блузки немного разошлись, обнажив грудь. Ему вдруг остро захотелось секса. Она почувствовала это, и сама скинула одежду и сдернула лифчик. Он опустил ее на тахту и снял шелковые знакомые трусики. Она покорно подчинялась и вожделенно смотрела на него.
Иван, будто остервеневший, крепко держал её ягодицы и резкими рывками успокаивал свою плоть. Легкие ответные поцелуи отзывались в нём усилением возбуждения. Зинка податливо извивалась, как уж. Резкие движения разгорячённых тел дополняли их обоюдные желания приблизить то невесомое состояние блаженства и феерического взрыва эмоций. Девушка уже не могла сдерживаться и вскрикивала почти в голос. Иван тоже полностью подчинился надвигающемуся оргазму. Напряженно дыша, они наслаждались друг другом после долгого перерыва. Выброс животворной жидкости был подобен фейерверку, и Иван в порыве еще долго удерживал женское тело, пока обессиленный не откинулся на тахту. Когда непредсказуемый порыв прошел, юноша вдруг вспомнил глаза Виктории и почувствовал, что в нем что-то надломилось, и он уже не может по-прежнему относиться к лежащей рядом девушке. Он это чувствовал сердцем, но голова встревоженно пыталась сопротивляться. «А ведь было неплохо раньше, хотя, что собственно произошло?». – Ивану сейчас не хотелось ни думать и ни анализировать. Было в этом что-то глухое, безразличное и почти безысходное.