Тетрадь первая

Цветаева Марина Ивановна

* * *

(Так Поликсена, узрев Ахейца [208] — 12 bis сент<ября> [209] 1923 г.)

* * *

Женщины Трои:

Елена — пустое место красоты

Кассандра — видящая

Поликсена — страсть к врагу

Андромаха — вдова Гектора, мать

Пенфезилея — любовь-ненависть

Ифигения —

смерть за Грецию

208

Ст-ние «Ахилл на валу».

209

т. е. 13 сентября

Энона — жена Париса, ненависть до гроба

— и все, кроме первой и последней — я.

* * *

Вотще ожидают на том краю

Подруги, в лепете трав забвенных…

Вверяюсь, теряюсь — и вновь пою

Презренную — и прекрасную бренность!

* * *

Подруги! Милые! Раньше тьмы

Ушедшие!

за те холмы

Зашедшие — раньше солнца!

* * *

Пограничный холм.

* * *

Граница — или страница?

* * *

И вот, опустив ресницы,

Гадаю: бешеных дней моих

Граница — или страница?

* * *

Не в первый раз — не в последний раз?

* * *

Аллеи последняя алость.

* * *

(Как та чахоточная что в ночь [210] — 15-го сент<ября> 1923 г.)

* * *

Стою, гадаю: канун? конец?

* * *

210

Ст-ние «Последний моряк».

Нищий и вечный жест

* * *

Не крепость: брать не надо штурмом!

БЮЛЛЕТЕНЬ БОЛЕЗНИ

(с трудом обнаруженный в тощей синей тетрадочке в несколько листков — так легко могшей пропасть!)

* * *

Пока я буду говорить — о Ваших стихах или о Вас самом: — «Нет, не так, так не надо» — всё хорошо: под всеми этими нет — одно сплошное да. Когда же начнется: «Да, да, правильно, очень-хорошо, совершенно-верно» — всё поздно, ибо под всеми этими да — одно сплошное-безнадежное! — НЕТ.

* * *

(В первом — сосредоточенное внимание, страстная жажда правды — своей и чужой — исхищренное и напряженное проникновение в другого — проникновение слухом — неустанная проверка высокой меры — ничего не спустить как поэме! вся надежда, вся вера, вся ставка на подлинник, вся непомерность требования от другого как от себя.

Во втором: снисхождение, высокомерие, усталость, равнодушие, двое-душие, без-душие.

В первом: tout `a gagner [211] .

211

все сбудется (фр.)

Во втором: rien `a perdre [212] .

—

по-русски: всё равно провалилось! —)

* * *

Присылайте мне все вырезки Ваших статей, — я газет не читаю: одним видом брезгую! — Вас я читаю и чту. Вы для меня не газета, а книга, — почти что белая (м. б. очень черная: горе: NB! мое от Вас — в будущем). Мне это важно как встреча с Вами вне Вас и меня, как Вы — и мир. Много ли Вы в газетах лжете? (Иного они и не заслуживают.) Прочувствую Вас и сквозь ложь.

212

нечего терять (фр.)

* * *

Стихи сбываются. Поэтому их не все пишу.

* * *

Перечтите, если не лень, в Ремесле «Сугробы».

…И не оглянется

Жизнь крутобровая!

Здесь нет свиданьица,

Здесь только проводы… [213]

Писано было в полном разгаре дружбы, на прямой дороге схождения, по которой шли (шлось) гигантскими шагами — целыми телеграфными столбами, положенными вдоль! — …а ведь вышло, сбылось. В час разминовения я бы иначе не написала.

213

Из ст-ния «Не здесь, где связано…».

Я знаю это помимовольное наколдовыванье — почти всегда бед! Но, слава Богу, — себе! Я не себя боюсь, я своих стихов боюсь.

* * *

Книги и люди ничего не открыли мне кроме моей безмерной возможности любить: Готовности служить.

* * *

Так, начав с: «Я привыкла к Вашим письмам», я пожалуй кончу это письмо (когда??) — «Я отвыкла без Ваших писем».

* * *

Как странно, что пространство (т. е. вся свобода между двумя) — стена, в которую ломишься.

* * *

2-го

Когда люди, сталкиваясь со мной на час, ужасаются тем размером чувств, которые во мне вызывают, они делают тройную ошибку: не они — не во мне — не размеры. Просто: безмерность, встающая на пути. И они может быть правы в одном только: в чувстве ужаса.

* * *

4-го

Я вольна была бы скрыть от Вас эту скуку — раз письмо есть и она прошла (NB! не послать Вам письма!). Но — не хочу. Сумейте вместить. — Или Вы из тех, кто «привыкает», «избаловывается»?.. (Хорошую собаку — не забалуешь.)

* * *

Просьба: не относитесь ко мне как к человеку. Как к дереву, к<отор>ое шумит Вам навстречу. Клянусь, что это не фраза — и правда более полная, чем Вы думаете, ибо дерево шумит Вам навстречу только если Вы это так чувствуете, а так: — просто шумит, только Вам, если Вам так нужно, если никому не нужно — никому. Вы просто попадаете под шум (как под дождь, как под Рок) — Ваше дело присвоить — или отдать далям (отослать — дальше!) или вовсе не услышать.

Итак: как к дереву которое шумит Вам навстречу. Вы же дерево не будете упрекать в «избытке чувств». Вы только услышите как «уста глаголют». Если Вы меня заставите быть с Вами человеком, т. е. считать, я замучусь — и замкнусь, п. ч. считать я не умею.