Тетрадь вторая
Шрифт:
Зовется, чувств —
Лишь в собственном крыле
Застрявший... Выпутаться тщусь.
Продолжение и, надеюсь, окончание Поэмы Конца.
(Оцените это надеюсь! 1933 г.)
Май 1924 г. — Если встреча со мной другого не возвышает — она меня унижает, другого не <пропуск одного слова> — меня уничтожает.
Милый друг, [53] м. б. в мире внешнем Вы правы — значит мир неправ.
53
По-видимому,
Со дня Вашего приезда Вы видели всех, кроме меня. Как мне после этого верить, что я Вам — нужней других? Есть вечные вещи: вернувшись — рвануться, это так просто.
— «Но условились в четверг». Да, а сегодня, в среду, экспресс: «приходите сегодня», — не п. ч. соскучился, а п. ч. в четверг нельзя. Милый друг, у меня руки опускаются, не могу тянуть на канате — и ниткой брезгую! — не привыкла, не привыкну, не моя роль.
Всё важнее, все нужнее, всё непреложнее меня: семья, дела, любовь, я в Вашей жизни — душа (NB! зачем так много? просто — удовлетворение самолюбия. 1933 г.) с душою Вы не считаетесь. Я только с жизнью своей не считаюсь.
Поэтому, не будучи в Вашей жизни насущностью, не имею права и не хочу обременять Вас насущностями — своими (мне стыдно за все мои просьбы назад) оставим все эти курорты и устройства — обойдусь — дело не в этом, о совсем не в этом.
Если хотите видеть меня еще раз до отъезда — не отказываюсь, но и не рвусь. Пусть будет всё так, как Вы хотите.
Щенков никогда не надо поить горячим — иначе они сбиваются с чутья. — Сбита с чутья. —
— Свидимся! — На том свете?
— Да, в царстве моем!
Поэма Конца кончена 9-го июня 1924 г., в Иловищах.
(А конец во мне — куда раньше! Начав как вздох, дописывала как долг.)
Эхо: ответ камня на голос. Эхо: заложенный в камне голос, как зеркало: заложенный в стекле лик, как тень: заложенная в плоти бесплотность.
Строптивая скрипка.
Зарубка на стволе дерева.
Конец II чешской черной черновой тетради.
(Начата 10-го мая 1923 г. в Горних Мокропсах — кончена 10-го июня 1924 г. в деревне Иловищи.)
ЧЕРНОВАЯ ТЕЗЕЯ
Картина II Тезей у Миноса
(Начинаю 9-го июля 1924 г. — дай Бог!)
Выше, выше! Пробивши кровлю...
и т. д.
20-го июля переехала из Иловищ в Дольние Мокропсы в развалёный домик с огромной русской печью, кривыми потолками, кривыми стенами и кривым полом — во дворе огромной (бывшей) экономии. Огромный сарай — к<отор>ый хозяйка мечтает сдать каким-нибудь русским «штудентам», сад с каменной загородкой над самым полотном железной дороги. — Поезда.
III картину начинаю в Дольних Мокропсах 21-го июля 1924 г.
Дай Бог — и дайте боги!
Дальнейшее:
Монолог Ариадны у входа в лабиринт. — Спокойствие или ужас? — Перемежение. М. б. молитва Афродите. Прислушивание: глухо. Лабиринт не выдает
Явление Тезея. Великолепие его. Клубок — весь. Окровавленный меч. (В конце клянется этим мечом.) — «Дева, едем!»
Только сейчас прозрел! Вся жизнь моя доселе — блуждание в лабиринте. Ты — исход, выход и свет. Обретя мир, не возвращаются в лабиринт. Упорство Ариадны:
...оставь надежду!
Допытывание Тезея: жаль отца? Но потеряв Андрогея — он всё потерял. Дважды жизни не теряют.
— Мой отец — убийца твоего брата? Но твой отец мог бы быть убийцей твоего жениха! (NB! Иезуитизм! 1933 г.) — «Боишься бесславья? (Женская честь.) Но до Афин я тебя и помыслом не задену, а в Афинах я сделаю тебя царицей, ибо отец несомненно уступит мне престол». (Молчание Афродиты.) Долгая пауза. — Ты меня не любишь? Но этого не может быть! — Не может быть. — Так что же?
— Не жалость к отцу, не ужас перед твоим, не девическая робость, именуемая женской честью, а на последний домысел я тебе ответила. — Слушай:
Я — любимица Афродиты, и благоволение ее — над моим любимым! Но если мой любимый изменит, милость ее обратится в гнев, благословение — в ненависть. Гнев богини погубит тебя. — Но... — Слушай дальше: — «Ну, допустим, что есть на свете такое чудо: верный Тезей („Любовь и долг — но это так же ново — как белый волк — и верный Казанова!“ (Приключение [54] . Пометка 1933 г.)): верный герой (по звуку не хуже ведь, чем — вероломный? NB! a это уже совсем я, живая речь!) — но ведь и меня, любимицу Афродиты, может полюбить другой, другие. И не всегда это бывают — смертные! Меня может полюбить бог и ты меня... уступишь». — Уступить тебя? — Да, ибо ты чтишь богов. То, что не могли над тобой ни мои слезы, ни моя красота, ни — ни — смогло над тобой одно имя богини. Покоряясь ее велению ты нарушил свою клятву Миносу. Покорившись велению другого божества ты можешь нарушить и клятву Ариадне. — Так клянусь же тебе! — О, не клянись! — Сим мечом! — О, зачем клялся? Но я клятвы твоей не приемлю! — Что я тотчас брошусь на меч или в море, если ты не дашь согласья.
54
Фрагмент диалога Казановы и Генриэтты из четвертой картины пьесы Цветаевой «Приключение».
Молчание Ариадны. Молчаливое объятье. Улыбка сквозь слезы. Хор радости. Апофеоз.
(Старые записи карандашом в тетрадку, непривычными вершковыми буквами:) 12-го декабря 1923 г.
Вспомни, вспомни мои глаза
С остановившимися слезами
Так и солнце было единожды остановлено
Не приказываю слезам литься
Что оставалось Лизе после встречи с Лаврецким? [55] Войти в свою келью и разбить себе голову об стену.
55
Речь идет о финальном эпизоде романа И. С. Тургенева «Дворянское гнездо».