The Beginning of the End
Шрифт:
========== Глава 51 ==========
Белла стала пятиться - медленными, тягучими шагами, как в кошмарном сне. Разум отключился, как в ту минуту, когда она осознала, что попала в прошлое. Осталась лишь одна мысль на краю сознания: только бы Сети Амир сейчас не обернулся на нее и не узнал!
Узнал?.. Но ведь сейчас, пока он еще юноша, он и не подозревает о ее существовании?..
– Что с тобой?
– строго и взволнованно прошептала Хапимерит, когда увидела лицо Беллы.
Девушка посмотрела
Наверное, это все-таки сон… Так не бывает…
Белла начала щипать себя за руку, когда Хапимерит схватила ее за другую руку и, сильно сжав, повела прочь. Ее тюремщица не знала, в чем дело, но почувствовала, что надо побыстрее убрать чужеземку с глаз жрецов и господ в зале.
Они вернулись во внутренний двор, где Белла обычно проводила свободные часы. Там обе женщины сели в простые деревянные кресла, и Белла с облегчением откинулась на твердую спинку, прикрыв глаза. Вот сейчас она откроет их и окажется дома…
– Что случилось?
– снова ворвался в ее сознание голос служительницы храма.
Белла открыла глаза и встретилась с суровым, донельзя подозрительным взглядом: Хапимерит сидела, подавшись к ней. Пленница сжала подлокотники, внутренне подбираясь.
Эта женщина не друг ей, как можно было такое подумать? То, что помощница Менны лекарка, не значит, что она добра… Наоборот, врачи, навидавшиеся страданий, нередко становятся очень черствыми людьми…
– Я… Мне стало плохо, - соврала Белла.
– Я не… Много солнца, много… господ, - ей самой стало тошно от своего косноязычия. Но она хотя бы сумела вовремя соврать.
Хапимерит некоторое время вглядывалась в ее лицо. Белла чувствовала, что женщина не поверила ей. Что-то она скажет Менне?
Однако лекарка не стала дальше допытываться.
– Ты пойдешь в город?
“А меня кто-то спрашивает?” - мысленно удивилась Белла. Но сознание, что она хоть в малом распоряжается своей судьбой, пусть иллюзорное, ее немного ободрило.
– Да, пойду, - сказала она.
Хапимерит кивнула.
Пожилая лекарка встала, и Белла встала следом. Ей действительно было нехорошо, она плохо переносила жару, несмотря на парик: эта неприглядная по мнению многих современных женщин мода защищала египтянок от солнца, как и слой косметики на лице. Но Белла решила крепиться и воспользоваться возможностью сделать вылазку в город.
Они с Хапимерит в этот раз пошли другим путем: минуя Гипостильный зал и чужих жрецов. Белла ощутила зависть, видя, как легко ее проводница находит дорогу. Двигаясь вдоль толстой наружной стены, они добрались до боковой двери в ограде.
Она была заперта, и в тени стены, на корточках, сидел привратник: это был воин, каких Белла видела в первый раз, в кожаном панцире с нашитыми бронзовыми полосами и круглом кожаном шлеме. Однако при виде Хапимерит египтянин проворно встал, вытянувшись, как перед начальником.
“Ого!” - подумала Белла.
Хапимерит быстро заговорила с солдатом: Белла не успевала или не могла разобрать ни слов своей спутницы, ни ответных слов воина Амона. Чувство своей зависимости, ничтожности
Наконец Хапимерит обернулась к Белле и сделала знак рукой. Совсем как тот жрец, который первым увидел и пленил Беллу.
Опустив голову, девушка пошла, куда ей указывали. Солдат отпер дверь… она закрывалась просто, на засов, но оттого убежать отсюда было не легче. Храм дал Белле Линдсей убежище и защиту. Среди людей в городе она будет просто бесправным существом из чужой страны…
Они с Хапимерит вышли, и дверь закрылась за ними: скрежетнул засов. Впервые Белла очутилась вне стен Карнакского храма. Но поразмыслить об этом пленница не успела.
К ним подошли несколько воинов - таких же, как тот стражник, в кожаных доспехах и шлемах и белых юбках-повязках. Все при мечах, в подкованных сандалиях, стучавших по каменным плитам: снаружи оказалась широкая мощеная площадка.
“Наверное, плац для воинских учений”, - подумала Белла: отстраненно, будто это ее не касалось. В эту реальность - в такую реальность - было временами невозможно поверить. Но тут Хапимерит заставила Беллу спешить. Под конвоем они обошли храм снаружи и наконец вышли к главному входу.
И вот тут Белла, как в колонном зале, опять забыла о себе, пораженная увиденным. Они попали в аллею сфинксов… ту самую, которая прославила Карнак среди туристов. Ряд лежавших на постаментах совершенно одинаковых львов с головами баранов казался вызовом тому самому богу, которому они были посвящены.
Аллея была уже полна людей. Белла близко слышала их гортанную, враждебную уху речь, обоняла их запахи. Но ей не позволили набираться впечатлений.
Девушка не успела опомниться, как к ним подошли четверо темнокожих рабов в головных платках, заложенных за уши. Ей с Хапимерит подали носилки!
Почему “Небет-Нун” оказывались такие почести, будто принцессе, гадать не приходилось. Менна тщательно заботился, чтобы пленница не сбежала и не потерялась.
Может быть, он еще и охранял ее от столкновений с простолюдинами…
Поежившись при мысли о здешней черни, Белла невольно ощутила признательность по отношению к могущественному четвертому пророку Амона, который столько для нее сделал, пусть и соблюдая прежде всего свои интересы. А часто ли найдешь человека, древнего или современного, который руководствовался бы чем-то иным?
Она забралась в закрытые носилки, и Хапимерит влезла в них с другой стороны. Лекарка с важностью уселась, звеня стеклярусными бусами и серьгами. Она улыбнулась Белле, очень довольная своей ролью.
Похлопав девушку по колену, очень фамильярно, египтянка сказала что-то, по-видимому, приятное. Но Белла уже не слышала. Она опять отрешилась от происходящего.
Это слишком для нее!..
Когда носилки, покачиваясь, поднялись высоко над землей, Белла вздрогнула от испуга и осознала, что их понесли. Нет, сейчас нельзя спать, нельзя думать о грубости этих темных людей! Поколебавшись, Белла отодвинула полог со своей стороны: Хапимерит ничего не сказала на это. Белла робко высунула голову из паланкина.