The Beginning of the End
Шрифт:
Роза знала много. Может быть, даже все, поняла Белла.
– Вы можете сказать о нас хозяевам? Они дома?
– спросила она.
Горничная кивнула. Она начала вставать с дивана, а потом опять замерла, посмотрев на Синухета.
– А ваш муж не… - прошептала она.
Роза не договорила, но ее лицо опять почти сравнялось цветом с белым воротничком темного форменного платья. И Белла поняла ее.
– Нет, мой муж никогда не умирал, - шепотом ответила Белла. Она виновато оглянулась на Синухета, но тот уже не смотрел на обеих женщин. И через
Имхотеп и Меила стояли на лестнице, они почти уже спустились. Бывший верховный жрец Осириса и его старший брат смотрели друг другу в лицо. И Белла не сомневалась, что хозяин дома почти все понял.
Хозяева сошли вниз, и Белла, преодолев робость, двинулась им навстречу следом за Синухетом. Она очутилась лицом к лицу с тем, кто был первопричиной всего.
Имхотеп мало изменился за эти одиннадцать лет, проведенные в ее времени. Пестрый халат облекал такую же мощную статную фигуру; разве что на лице прибавилось морщинок. Меила в сравнении с мужем постарела больше. Белла подумала, что женщины меняются быстрее… или просто у них это заметнее.
Однако египтянка оставалась красивой, великолепной женщиной, с жгучими глазами и алым ртом. Она теперь причесывалась по-новому - ее черные волосы были все забраны наверх и уложены на затылке, видимо, с помощью валика; только ровную челку Меила носила как прежде, и была одета в такое же темное платье, каким отдавала предпочтение раньше.
Имхотеп первым нарушил молчание.
– Я рад тебя видеть, - сказал он брату на языке Та-Кемет.
Он не стал обнимать его, только положил руку на плечо… но выражение глаз жреца вознаградило Синухета за все годы непонимания и отчужденности. Синухет не мог забыть боль и потери, которые испытал по вине Имхотепа; как и сам Имхотеп то, что претерпел по своей собственной вине. Но они могли сейчас подняться над этим…
Меила перевела взгляд на Седрика, который, все еще стоя в холле, взял за руки младшую сестру и брата. Как будто готов был куда-то бежать с ними.
– Это ваши дети?
– спросила египтянка.
– Да, мадам Амир, - сказала Белла.
– А эти люди спасли нас, привезя в Каир из Карнака, - прибавила она, посмотрев на Мортонов: те наблюдали все происходящее, окаменев от изумления.
Бывшая наложница фараона кивнула, как будто у нее не осталось вопросов.
– Прекрасно.
Меила повернулась к горничной.
– Роза, дорогая, проводи мисс Беллу и ее семью в ванные комнаты и подбери им что-нибудь из нашей одежды. А ваших спасителей мы отблагодарим, - с усмешкой заверила Меила.
Теперь, когда Белла знала, кто эта женщина в действительности и что совершила, она сомневалась во всем, что касалось миссис Амир. Но, конечно, Белла только благодарно кивнула.
Когда Белла и остальные поднимались с Розой по лестнице, служанка Амиров сказала, со смущенным видом:
– Если вы пожелаете, мисс, я могу для вашего среднего сынка дать одежду одного из моих мальчиков. Она почти новая,
– Ну что вы, Роза! Спасибо вам!
– воскликнула Белла, облегченно улыбаясь.
А потом спросила:
– Скажите, а где ваш муж?
Она отчетливо вспомнила этого чернобородого красавца египтянина, который сопровождал и охранял ее во время прогулок по Каиру.
И тут же Белла поняла, что случилось с Аббасом Масудом. Она пожалела, что открыла рот: по лицу Розы Дженсон прошла тень недавней войны, стершая с него улыбку.
– Аббас убит. Записался добровольцем в армию, когда в Египет пришел Роммель, - ответила горничная.
– Сразу отправился на фронт!
– Боже мой, Роза, мне так жаль!
– воскликнула Белла.
– Ничего, мисс.
Роза побледнела, но сохранила самообладание. Этому горю пошел уже не первый год. Они молча поднялись на второй этаж.
Горничная проводила мужчин и мальчиков до отдельной ванной комнаты: Белла не сомневалась, что они справятся со всем сами. Потом Роза вернулась, неся стопку свежего белья.
Она помогла Белле искупать дочку. Роза действовала ловко, умело, как горничная с большим стажем; но теперь держалась отрешенно.
Белла подумала, что Роза, хотя и видела чудеса на своем веку, еще не знает, как отнестись к их появлению и что думать о новоиспеченных родственниках Сети Амира.
Но когда Роза вынула Эдвину из ванны и набросила на ее плечи пушистое белое полотенце, Белла отважилась задать ей еще один вопрос.
– А что сейчас с моей семьей?
Роза подняла на нее большие серьезные глаза.
– Ваш отец и миссис Линдсей живы, с ними все хорошо. А вот братец ваш, мистер Барти…
– Что с ним?
– воскликнула Белла.
Она уже знала…
– Погиб на этой проклятой войне. Летал на истребителе и бил немцев, - всхлипнула Роза.
– Простите, мисс Белла!
Вот теперь она не совладала со слезами. Роза подхватила девочку и поспешила уйти с ней; Белла услышала, как за дверью ванной ребенок тоже заплакал, вторя этой чужой женщине. Но теперь дочь Линдсеев не могла об этом думать…
Стащив с себя свою грязную доисторическую одежду, Белла медленно забралась в ванну, не чувствуя ног. Так же медленно повернула краны и рукоятку душа.
Горячая вода забарабанила по ее голове и спине. Белла скорчилась в ванне под этими струями, плача навзрыд.
Потом медленно встала и принялась мыться. Она плакала, пока оттирала себя намыленной морской губкой; плакала, пока мыла волосы маслянистой жидкостью с фиалковым запахом - немецким шампунем. Когда Белла выключила воду и вытерлась, слезы тоже высохли.
Она еще будет плакать по своему храброму брату и Аббасу. По всем, кто погиб. Но на сегодня хватит.
Белла надела белый бюстгальтер, трусики и кремовую шелковую комбинацию - новый комплект, спасибо Розе. Но это было белье Меилы Наис, и оно, лежа в ее ящиках, пропиталось ее женским запахом. Тонкий аромат мирры и водяной лилии…