The Kills
Шрифт:
Спонтанная посиделка затягивается до глубокой ночи. Мы приговариваем несколько бутылок вина, хмелея все сильнее. Разговоры о жизни и пространных, порой философских вещах занимают пьяную беседу с предрассветными, холодными сумерками, пробирающимися внутрь сквозь ледяную гладь окна. Я стою возле него, пустым взглядом смотря на рваный узор горизонта большого города.
«Как мне дальше жить?»
Алкоголь в крови не способствует здравомыслию и позитиву. Дэн удручённо молчит, пялясь в одну точку на стене. Страшно представить, что в его мыслях, сколько невысказанной боли он носит
— Ты сильная, ты справишься, — звучит от нее как приговор.
— Какой в этом смысл? — обречённо выдыхаю в ответ. — Какой смысл мне просыпаться утром? Для чего? Для кого?
Отпрянув в сторону, гляжу на печальное лицо подруги. Она криво улыбается и утешительно сжимает мою руку.
— Потому что ты всегда вставала и шла дальше, — звучит сначала ободряюще. — Потому что вариантов у тебя нет. Ты либо тащишь на себе эту жизнь, либо… — она прикусывает губу, умолкая.
По моим щекам бегут непрошенные слезы. Обещала себе не плакать, но не могу сдержаться. Слишком давит мучительная реальность. Кэсси обнимает меня в попытке утешить. А я понимаю: вариантов и правда у меня нет.
***
— Официантка с тебя глаз не спускает. Я бы на твоём месте поинтересовался укромными местами в этом заведении.
— Самаэль! — мама хмурит брови, осуждающе зыркая на отца.
— Лилит, — непоколебимо парирует отец, лукаво щурится и продолжает, — только не говори, что ты не заметила.
Мама недовольно пыхтит, начиная слишком активно жевать свой салат.
Отец поставил ладонь сбоку от лица, шуточно прячась от мамы.
— Ревнует.
— Ничего подобного, — она напустила на себя непринуждённый вид, стискивая в руке вилку.
По какой-то неведомой мне пока причине мама весь вечер была на взводе. Одергивала отца, сосредоточенно слушала его слова с тревожностью во взгляде, шутила меньше обычного. Будто ждала подвоха или неприятного разговора, о котором заранее знала.
— Ты его очень опекаешь порой, — отец задумчиво крутит в руке бокал. — Люцифер больше не маленький мальчик, которому ты дула на коленки, когда он их разбивал.
— Он мой сын! — нервно и дёргано, голосом, излучающим претензию.
Сегодня явно что-то было не так. Я не гнал коней, не требовал сиюминутных пояснений. Ждал. Отец все скажет, когда придёт время.
— Мой тоже, Лилит, — отец сжимает губы в тонкую полоску. — Но он к тому же мужчина. Однажды у него будет своя семья, ответственность, и ему придется научиться принимать решения. Пусть и не самые приятные.
— Вы сегодня сама загадка, — кинул шутку в попытке разрядить обстановку.
— Давайте по существу, — отец становится серьезным, а значит разговор близится к сути. — Твой Свободный год* подошёл к концу. Что планируешь дальше?
*Gap year- это отложенное на будущее поступление в вуз, такой осознанно запланированный промежуток времени после окончания школы до момента начала учебы в университете, во время которого молодой человек не посещает учебное заведение, но планирует свое будущее. Такой перерыв между академическими ступенями дает возможность более качественно подготовиться к тестам, исследовать различные специальности и более осознанно выбрать место учебы.
После окончания школы я решил взять перерыв,
— Есть на примете специальность и университет, — окидываю взглядом родителей. — Университет Южного Иллинойса в Эдвардсвилле. Бизнес и менеджмент, — отец кивнул, не мешая моему ходу мысли. — Есть несколько идей на будущее.
Мечтой называть свои планы я считал неправильным. Мечтатели строят воздушные замки. Целеустремлённые люди трансформируют мечту в план действий, прикладывают усилия и добиваются. Работают над собой, над своей жизнью, берут быка за рога и задают вектор. Так меня учили родители.
За прошедший год я почувствовал себя куда свободнее, чем многие мои одноклассники, торопящиеся запрыгнуть в поезд под названием «Жизнь». Пока они готовились к экзаменам, недосыпая, недоедая и волнуясь, я устроился на работу в автомастерскую, просматривал ближайшие университеты, анализировал, размышлял.
— Не хочется бросать работу в автомастерской. Мне нравится возиться с инструментами, — признался с долей сожаления. — Думаю, смогу найти похожую рядом с университетом, чтобы оплачивать свою учебу.
Мама выжидательно посмотрела на отца и отложила приборы, теряя интерес к еде.
— Об этом мы хотели с тобой поговорить, — отец заметил острую настороженность мамы. — Если ты определился, значит готов подавать документы со дня на день?
— Да, — я тоже прервал трапезу. Надвигающаяся серьезная тема чувствуется кожей.
— У нас к тебе есть предложение.
— Я была против изначально! — мама негодующе всплескивает руками.
— Лилит, — отец накрывает ее руку своей, призывая к спокойствию. — У нас есть счёт, который мы готовы отдать в твое свободное пользование.
Я немало удивился. Никогда не тешил себя надеждой на помощь родителей, зная, как им непросто далось все достигнутое. Планировал сам устраивать жизнь, заработать на оплату учебы и встать на ноги.
— Но есть одно «но», — догадался до того, как будет продолжена фраза.
— Именно, — подтверждает он мои догадки.
Мама виновато отводит глаза и убирает руку. Ей методы отца всегда казались грубыми, топорными, жестковатыми для собственного ребенка.
«Он мужчина», — помню эти его слова лет с пяти. Нет-нет да намекал маме, что опеки слишком много, того и гляди вырасту нежной барышней, а не помощником и защитником. Я хорохорился, старался соответствовать, выворачиваясь из материнской заботы как уж. Мама говорила, что отец отбирает у меня детство.
— Какое условие? — я весь обратился во внимание.
— Служба в армии.
Изо рта мамы вырывается горестный вздох. Она поджимает губы, ставшие бледной полосой, дергает плечом, сбрасывая тягостное ощущение беседы, и начинает крутить обручальное кольцо на пальце. В моменты тяжёлых тем она всегда так делает. Мне видится, как на долю секунды она сомневается в правильности своего брака. Мама никогда не говорила о своих мыслях в этот миг. Молча думала, возмущалась, шла против мнения отца, но никогда не высказывала сомнений в выборе спутника жизни. По крайней мере, я таких слов не слышал. Уверен, у них были нелёгкие эпизоды семейной жизни. Но я никогда не был свидетелем подобных сцен.